Статьи журнала - Новый филологический вестник
Все статьи: 1517
Частушка в калмыцкой лирике XX в.
Статья научная
Частушка появилась в калмыцком фольклоре в 1920-е гг. под влиянием русского аналога. В 1930-е гг. она повлияла на создание литературной частушки в калмыцкой лирике. Поскольку этот жанр находился на периферии интересов этнографов, фольклористов, литературоведов, писателей, записи народных частушек не были опубликованы, за исключением некоторых образцов, а литературные частушки привлекли внимание лишь немногих калмыцких поэтов. Как фольклорные, так и литературные частушки, таким образом, не были объектом и предметом исследования. Нами обнаружены только четыре частушки, написанные Пюрвей Джидлеевым, Басангом Дорджиевым, Мутулом Эрдниевым, Санджи Эрдюшевым и опубликованные в конце 1930-х - 1940-м гг. в республиканской печати. Среди упомянутых литературоведами частушек этого периода и «Пионерские частушки» Константина Эрендженова, текст которых пока не найден. Все тексты четырех поэтов имеют подзаголовок «частушка», что указывает на целенаправленное жанровое освоение авторами литературной частушки. Из них частушки П. Джидлеева и М. Эрдниева написаны на политическую тему, частушки других поэтов - на любовную. Политические частушки, адресованные руководителю советского государства, приобретают характер магтала-восхваления новой жизни, тем самым размывая границы жанра. Лирические частушки Б. Дорджиева и С. Эрдюшева предназначены для двух исполнителей, первая частушка указывает на возможность исполнения под известную народную песню, вторая имеет припев. В политических частушках калмыцких поэтов нет сатиры, иронии, сарказма, критики, характерных для русской фольклорной частушки подобного типа. В лирических частушках калмыцких авторов отсутствуют сатира, ирония, юмор. Все тексты созданы в основном в традициях национального стихосложения. Влияние калмыцкой народной частушки на создание и формирование литературной частушки в калмыцкой лирике ХХ в. проследить не удается в связи с малым количеством таких материалов в опубликованном виде. Предпринятый сравнительно-сопоставительный анализ четырех литературных частушек показал, с одной стороны, попытки освоения нового жанра калмыцкими поэтами в 1930-1940-е гг., с другой стороны - малую продуктивность в их создании, исчезновение в дальнейшем в истории калмыцкой литературы прошлого столетия. На русский язык недавно переведена лишь частушка С. Эрдюшева без указания жанра.
Бесплатно
Статья научная
Статья посвящена такому аспекту картины мира Гоголя, взятой в ее тесных связях с мифологической архаикой, как человек / нечеловек. Предметом рассмотрения служат сложные случаи, когда человек наделяется признаками и приметами нечеловека, не утрачивая при этом человеческого статуса. Проблема, решаемая Гоголем, заключается в том, отвечает ли герой представлению о человеке как образе и подобии Бога, если совершаемые им действия дают основание идентифицировать его с нечеловеком.
Бесплатно
Через границы языков и культур: сказки донских калмыков в записи И.И. Попова
Статья научная
В статье проведен сравнительно-сопоставительный анализ сказок донских калмыков в записи И.И. Попова со сказочной традицией русского народа. Фольклор донских калмыков, проживавших на границе кочевий Калмыцкого ханства, отражает контакт с русским населением и представляет примеры взаимодействия в области устной словесности. Данная проблема не была ранее объектом специального изучения в калмыцкой фольклористике. Сказки, зафиксированные Поповым, дополняют сказочную традицию калмыков. Благодаря этим текстам мы можем проследить полистадиальность сказочных сюжетов, их историческое развитие и процесс заимствования. Сказка про Ивана Царевича усвоена из устной традиции русского народа. Сказочник владел русским языком и, вероятно, слышал сказку от носителей устной традиции: сказка передана очень близко к тексту оригинала, с использованием русских слов. Заимствованный сюжет включает реалии быта, персонажи взяты из устной традиции калмыцкого народа при сохранении структуры сюжета. Калмыцкий сказочник переосмыслил заимствованный сюжет и рассказал его через призму кочевой культуры, используя художественно-изобразительные средства и устойчивые поэтические конструкции, характерные для калмыцкой сказочной традиции, что нашло отражение в тексте сказки. При этом сказочник включил знакомые образы из калмыцкой устной традиции. Наряду с традиционными формулами калмыцкой сказки, отметим финальную формулу, вероятно, заимствованную из репертуара русского народа, когда рассказчица утверждает, что она присутствовала на пиру и являлась очевидцем финальных событий сказки. Отметим, что концовки прибауточного характера, не связанные с сюжетом, не характерны для текстов калмыцких сказок.
Бесплатно
Черкесский литератор на страницах журнала "Современник"
Статья научная
Обращаясь к литературному дебюту одного из представителей адыгской (черкесской) культуры, отпрыска аристократического рода - Султана Казы-Гирея, автор статьи ставит вопрос о связи лирического путевого очерка «Долина Аджитугай» с «Путешествием в Арзрум» в общем ансамбле материалов I тома журнала «Со-временник». Предлагая свою гипотезу относительно начала писательской карьеры Ка-зы-Гирея, исследователь указывает, что образцом при выработке слога и существенным ориентиром при выборе жизненной позиции для этого джигита, ставшего офицером русской армии, был его друг и духовный наставник Андрей Николаевич Муравьев. Стиль, которым написан путевой очерк «Долина Аджитугай», близок к стилю паломнических книг Муравьева. «Современник» приветствовал появление на своих страницах талантливых самородков (Алексей Кольцов, Казы-Гирей). Путевой очерк литератора-неофита, уроженца закубанских степей был особенно ценен в связи с возможностью показать внутренний мир людей, населяющих предгорья и склоны гор Северного Кавказа. На примере произведений кавказской тематики показано, что Пушкин вырабатывал взвешенный подход к разрешению насущных вопросов современности: умело направлял печатаемые произведения в русло эпического взаимодействия, способствуя отходу от ложного романтизма.
Бесплатно
Чехов «за» и «против» Достоевского («Драма на Охоте» как роман-пародия)
Статья научная
Работа основывается на том, что сюжет романа «Драма на охоте» развивается по модели то одного, то другого его претекста, а чаще всего по модели нескольких претекстов одновременно. Автор статьи показывает, что роман в значительной степени представляет собой пародию (или, точнее, гипертекст с элементами не только пародии, но и стилизации) - только не на уголовный роман Э. Габорио и А.А. Шкляревского, а на наиболее актуальную в 1880-е гг. русскую классическую литературу. Это, прежде всего, произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, А.Н. Островского, И.С. Тургенева и др. Итоговые выводы из проведенного анализа сводятся к следующему: совершенно исключительную роль в «Драме на охоте» играют пародийные аллюзии на произведения Достоевского. В известной мере «Драма на охоте» - это вообще развернутая пародия Чехова на Достоевского, а пародийность по отношению ко многим другим русским и западно-европейским писателям играет в ней второстепенную роль.
Бесплатно
Чехов и "чеховское" в романе Б. Л. Пастернака "Доктор Живаго"
Статья научная
Статья посвящена рассмотрению рецепции личности и творчества А.П. Чехова в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». Высказывания Б.Л. Пастернака об А.П. Чехове, отразившиеся в эпистолярии и мемуарах разных лет, отчетливо показывают сложную эволюцию, которую претерпело пастернаковское восприятие А.П. Чехова. Характерное для раннего Пастернака осмысление «чеховского» как воплощения обыденности, к середине 1930-х гг. сменяется интересом к личности Чехова и его поэтике. В период работы над романом «Доктор Живаго» А.П. Чехов становится для Б.Л. Пастернака одним из главных художественных ориентиров, о чем свидетельствуют его многочисленные высказывания. В стремлении «дать исторический образ России за последнее сорокапятилетие» Б.Л. Пастернак ориентируется на «русскую детскость Пушкина и Чехова», отсутствие проповеднической установки и дидактизма. В статье последовательно комментируются все чеховские реминисценции в романе, сложным образом взаимодействующие с пастернаковским текстом. Их рассмотрение показывает, что чеховские формулы в романе Пастернака начинают прирастать новыми смыслами; «чеховское» осознается как некогда устойчивый мир, с которым постоянно резонирует разрушающийся. Вместе с тем, в чеховском мире, воспринятом Пастернаком, уже заложены и потенциал распада, и возможность обновления, хотя последняя в большей степени отзовется не в прозе, а в стихах из романа. Еще одним аспектом взаимодействия двух художественных миров становится наделение Юрия Живаго одновременно писательским и диагностическим даром. Полемизируя с заложенной в русской литературе традицией «исцеления», Пастернак делает своего героя гениальным диагностом - и это вероятно резонирует с опытом А.П. Чехова, признававшим, что его писательское зрение в значительной степени было сформировано влиянием медицины. Чеховское начало в романе проявляется на различных уровнях его организации и составляет один из значимых подтекстов «Доктора Живаго». Проведенное сопоставление позволяет прийти к выводу о том, что Чехов присутствовал в писательском сознании Б.Л. Пастернака и как автор, структурирующий художественный мир, и как герой - писатель, диагност, интеллигент, принадлежащий к той «сошедшей со сцены» «среде», от имени которой говорит в своем итоговом романе Б.Л. Пастернак.
Бесплатно
Чехов и Флобер (к вопросу об эволюции "объективного" повествования)
Статья научная
Сравнение двух вершинных достижений европейского реализма - творчества Чехова и Флобера - ограничивалось до сих пор частными сопоставлениями отдельных текстов. Автор полагает, что насущным вопросом компаративистики является сравнение систем повествования двух писателей, и ставит вопрос о приоритете так называемой «третьей манеры» чеховского повествования (1895-1904), впервые описанной А.П. Чудаковым в «Поэтике Чехова» (1971) и считающейся одной из главных составляющих тех «совершенно новых» форм письма, которые ставят в заслугу Чехову историки литературы. Однако вопреки мнению чеховедов автор статьи приходит к выводу, что эта форма персонального повествования восходит к «Госпоже Бовари» Флобера, несмотря на то, что существуют большие сомнения в том, что Чехов читал знаменитый роман. При этом ключевой вопрос о том, можно ли отнести передачу повествователем слов героя к формам его собственной речи или она только выражает общую смысловую позицию героя, во многих случаях не может быть решен безусловно и зависит от субъективной интерпретации близости героя к автору в зависимости от степени образованности героя и «литературности» его речи. В то же время абсолютная объективность, которой славится Флобер, оказывается близка не к третьей, а ко второй (1888-1894) манере чеховского повествования. Поэтику двух классиков сближает и интерес к «неотобранной» (случайной) детали, которая выдается из общего ряда своей разномасштабностью с другими деталями, однако чеховские приемы демонстрации этого способа показать разнообразие бытия представляются автору более тонкими и сложными, чем у Флобера.
Бесплатно
Чеховская комедия нового типа в свете теории предрасположенностей
Статья научная
В данной статье Вера Зубарева дает определение категории драматического (не путать с драматургическим) с позиций общей теории систем (основатель Людвиг фон Берталанфи) и теории предрасположенностей (основатель Арон Каценелинбойген). В. Зубарева относит произведения литературы и искусства к индетерминистским системам и прилагает к ним методологию, выработанную последователями Берталланфи. Исходя из того, что в основе каждой системы лежит потенциал, она говорит о том, что потенциалом художественного произведения можно считать потенциал его героев. Категорию драматического она связывает с мерой силы и богатства потенциала героя. В традиционной комедии потенциал героев слабый, что и сказывается на их способности влиять на свое окружение и развиваться. Категория комического не связана со смешным, но может с ним сочетаться. Вслед за Бальзаком Чехов сделал акцент на квази-сильном потенциале своих героев, отметив в своих письмах, что сильные единичные характеристики героев включены в слабое целое. Чеховская комедия нового типа базируется на таком потенциале. По сути, это квази-драма.
Бесплатно
Чеховское начало в прозе Элис Манро
Статья научная
Нобелевского лауреата Элис Манро недаром называют «канадским Чеховым»: чеховское начало значимо в ее прозе. Материал раннего цикла рассказов «А кто ты, собственно, такая?» (Who Do You Think You Are?, 1978), а также недавних тематических сборников «Беглянка» (Runaway, 2004) и «Слишком много счастья» (Too Much Happiness, 2009) показывает, что наследие Чехова было важно для канадской пи-сательницы на всем протяжении ее творчества. Чеховское начало прозы Манро раскрывается не только в отдельных аллюзиях, но и в объемности провинциального хронотопа, включающего историческую и современную Канаду, «микророманной» природе ее рассказов, теме сильной женщины, утверждающей право на свободу, профессиональную состоятельность и счастье, моменте внезапного озарения о смысле бытия. В контексте российских и зарубежных исследований в статье также обобщаются наблюдения о литературности прозы Манро. В частности, анализируются полемические размышления писательницы о романах Тургенева и Толстого и их соотнесенность с судьбами ее героинь. Интертекстуальность прозы Элис Манро, как и большинства современных авторов, полигенетична, но русская классика, безусловно, составляет одну из ее важных основ.
Бесплатно
Статья
Бесплатно
Читатель и авторская метарефлексия в "Мертвых душах" Гоголя
Статья научная
В статье анализируются формы присутствия читателя в тексте «Мертвых душ» Гоголя и принципы авторской метарефлексии.
Бесплатно
Рецензия
В рецензии представлено основное содержание книги, обозначен круг анализируемых литераторов, подчеркнуты методологические основы предпринятого известным белорусским филологом, политологом, общественным деятелем и публицистом А.И. Федутой исследования о формировании в русской литературе первой половины XIX в. «большого диалога» между автором и читателем как полноценным эстетическим субъектом литературного произведения. В качестве главных достоинств отмечены четкость постановки задачи и последовательность в ее решении, панорамность охвата явлений «пушкинской эпохи» и отсутствие субъективной оценочности, эвристический подход к проблеме, методологический поиск, смысловое «приращение» после прочтения книги. Замечания вызваны неоправданным порой уходом в историческую социологию литературы и не вполне корректным употреблением терминов «массовая литература» и «массовый читатель»
Бесплатно
Читательский опыт в «Докторе Живаго»
Статья научная
Статья посвящена функционированию в повествовательной структуре романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» мотива чтения. Читательский опыт героев романа (в первую очередь, Юрия Живаго) рассматривается с точки зрения его включенности в эстетико-философскую проблематику произведения - в качестве одной из форм «духовной работы» по преодолению смерти и важнейшего регистра взаимодействия человека с жизнью.
Бесплатно
Читательское своеволие или диалог согласия? (прочтение «Илиады» Осипом Мандельштамом)
Статья
Бесплатно
Статья научная
В статье рассматривается интерпретация в «Мертвых душах» тематики и коллизий «Горя от ума». Специальное внимание уделяется трактовке темы ума в произведениях Гоголя и Грибоедова и в этой связи сопоставлению образа Чичикова с образом Чацкого. Раскрываются особенности осмысления Грибоедовым и Гоголем проблемы ума как экзистенциальной и онтологической.
Бесплатно
Чтение романа Р. Л. Стивенсона «Остров сокровищ»
Статья научная
Предлагаемая статья - попытка интерпретации романа Р. Л. Стивенсона «Остров сокровищ». Это истолкование, во-первых, базируется на выявлении внутренних ценностных и символических связей произведения. Во-вторых, описание образной логики романа Стивенсона подводит к прояснению его авантюрного художественного механизма, который провоцирует соответствующее читательское поведение.
Бесплатно
Что знает повествователь в "Бесах"? (заметки к теме)
Статья научная
В статье вновь поднимается вопрос о кругозоре повествователя в романе «Бесы». Его познавательный горизонт и дискурсивные стратегии рассматриваются в связи с характеристиками художественной реальности романа, которая включает в себя фикциональные и фактуальные элементы и вступает в особые отношения с внетекстовой исторической действительностью. Повествователь оказывается не просто пограничной фигурой между двумя мирами, но, динамически сочетая в себе компетенции персонажа и автора, способствует их взаимопроникновению. Тем самым создается новая специфическая разновидность реалистического повествования.
Бесплатно
