Статьи журнала - Проблемы исторической поэтики
Все статьи: 857
Андрей Платонов в поисках жанра
Статья научная
В статье рассматривается проблема жанра в творчестве А. Платонова. Оспаривается установившаяся в платоноведении точка зрения о «внежанровом мышлении» писателя. Анализируются основные жанры его творчества: стихотворение, публицистическая и литературно-критическая статья, рассказ, повесть, роман, пьеса, сценарий, сказка. Если взглянуть на «жанровую карту» творчества А. Платонова, то можно увидеть определенный, «стратегический» выбор писателем того или иного жанра как способа выразить себя. Как показано в статье, из-за проблем с цензурой А. Платонов одни и те же идеи варьировал снова и снова, пробовал воплотить их в разных жанрах, пытаясь таким образом пробиться к своему читателю. В художественном наследии А. Платонова можно обнаружить некую жанровую систему, позволяющую обозначить периодизацию его творчества в зависимости от жанровых предпочтений на том или ином отрезке времени. Жанровое разнообразие при наличии определенного круга повторяющихся идей подтверждает взгляд на произведения писателя как на единый текст.
Бесплатно
Андрей Платонов в поисках самобытности: от "Фабрики литературы" к мастерству
Статья научная
В статье рассмотрена трансформация А. Платонова как писателя - от его заявлений, выраженных в статье «Фабрика литературы» (1926), до повестей 1930-х гг. («Котлован» и «Впрок»). Несмотря на иронический тон «Фабрики литературы», Платонов представил в ней свой взгляд на борьбу литературных группировок середины 1920-х гг. и подключился к спорам о художественном методе новой советской литературы, ее форме и содержании. Писатель размышлял о способах создания произведения, отвечающего не только социальному заказу, но и критериям подлинного искусства. Утрируя терминологию ЛЕФа и близких к нему конструктивистов (творчество как производство, литературная фабрика, полуфабрикат, сырье, полезный продукт, вещь, монтаж фактов), Платонов останавливается на важном подготовительном этапе - записных книжках - и раскрывает собственную методику работы с ними. Записи из записных книжек Платонова разделены нами на несколько групп: краткая характеристика, уточняющая образы героев в художественном тексте и показывающая их динамику; фразы, перешедшие в текст без изменения или с небольшими изменениями; записи, оставшиеся в записных книжках, так как они неподцензурны, - позже эти идеи писатель «прятал» в подтекст художественного произведения. Таким образом, прослежен путь Платонова от идей «Фабрики литературы» - через записные книжки - к художественному тексту 1930-х гг. В повестях «Котлован» и «Впрок» писатель продолжил размышлять над лефовским пониманием искусства: концепцией «жизнестроения», производственничества в литературе, идеей необходимости «второй профессии» для писателя, высказанной В. Шкловским и Б. Арватовым. Все это расширяет наше представление о политическом, философском и литературном контекстах повестей. Однако, следуя на определенном этапе своего творчества за идеями лефовцев и синтезируя их с идеями других литературных групп, Платонов искал свой путь к мастерству, свой творческий метод. И если сначала он верил в необходимость создания «фабрики литературы», то в 1930-е гг. уже сомневался в возможности построения не только «общепролетарского дома», но и литературной фабрики. Сомнение как своеобразный художественный «метод» писателя (Н. В. Корниенко) нашло свое выражение в повестях «Котлован» и «Впрок», ставших метафорой как строящегося нового советского общества, так и новой литературы.
Бесплатно
Статья
В статье рассматриваются случаи соседства античных и христианских образов в изображении природы, этологические античные традиции в характеристике персонажей, евангельский образ блудного сына, христианский образ маленького заблудшего человека в связи с характерной для Пушкина идеей милости и прощения.
Бесплатно
Античные и христианские традиции в изображении сада в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго»
Статья научная
В статье анализируется природный образ сада в романе «Доктор Живаго», на примере которого ярко проявляется влияние античной и христианской культуры на художественное и философское мировоззрение Бориса Пастернака. В античной литературной традиции сад выступал мифологическим и идиллическим локусом счастливой жизни. В христианстве с садом связаны основные вехи библейской истории: Эдем, Гефсиманский сад. В русской литературе сад играет важную роль, начиная с эпохи барокко и классицизма, и заканчивая символизмом. Пастернак, несомненно, учитывает все эти предшествующие традиции. По частотности образ сада - один из ведущих в его лирике, в нем концентрируются мифологические и философские истоки мировосприятия поэта. В романе «Доктор Живаго» сад, соединяя в себе природное и культурное начала, становится символическим воплощением тем истории, творчества, веры. Вводя образ сада в разных его воплощениях (палисадник, кладбищенский огород, парк) в прозаический текст, Пастернак описывает запущенность и заброшенность человеческих садов, но при этом именно этот образ (Гефсиманский сад) становится кульминационным смысловым образом поэтической части, провозглашающим христианскую идею воскресения.
Бесплатно
Античные реминисценции в русской поэзии начала XIX в. (по материалам альманаха "Свиток муз")
Статья научная
Поэтический альманах «Свиток муз» (1802-1803) был типичным проявлением эклектики в искусстве начала XX в. Это был «переходный период» от классицизма к сентиментализму с претензией на развитие неоклассицизма в дальнейшей истории русской литературы. Авторы поэтического альманаха намеревались создать новаторскую поэзию, пронизанную непосредственными переживаниями своих чувств и эмоций, без пафоса и официоза «устаревавшего» классицизма. Однако подобное стремление к выразительности невозможно без экспликации эстетических категорий и ценностей, которые авторы альманаха позаимствовали у античных философов. В статье выявлены античные реминисценции, используемые авторами альманаха на уровне жанров, образов и мотивов, а также реминисценции античной философии в описании прекрасного у Платона, связи прекрасного с истиной у Плотина, телесности у Сенеки, катарсиса у Аристотеля.
Бесплатно
Антропологическая проблематика творчества Ф. М. Достоевского М. А. Шалина
Статья научная
В статье рассмотрены антропологические аспекты творчества Ф. М. Достоевского, в изучении которых необходимо учитывать выраженную христианскую направленность художественной системы классика. Центром этой системы является идеал Христа, в свете которого формируется концепция человека у Достоевского, а также определяется типология персонажей. Доминирующим типом выступает герой-идеолог, однако, кроме подпольного типа, он представлен и героями «положительной идеи», проповедующими не идею насильственного изменения мира для достижения всеобщего счастья, а идею спасения через преображение личности во Христе. Антропологическим открытием Достоевского явилась не только мысль о сострадании к падшему во грехе человеку, но и концепция переходности человека в земном существовании, а значит, и утверждение идеи о бессмертии, в котором человек достигнет своей полноты и гармонии. Квинтэссенцией антропологической концепции Достоевского становится мысль о «всечеловечности» и «всемирной отзывчивости», способной объединить людей на основании духовного братства и принятия чужого как родного.
Бесплатно
Антропонимы в повести Л. Н. Толстого "Хаджи-Мурат"
Статья научная
В данной статье рассмотрены антропонимы и способы называния персонажей в повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат» и показано, что онимы и поэтонимы выполняют предуведомительную функцию. Воссоздавая простонародную жизнь, Толстой использует безымянное называние персонажей, указывая их возраст, семейный статус и описание одежды. Амбициозные безликие персонажи именуются по титулам или воинским званиям, которые часто заменяют их фамилии. В некоторых случаях в «Хаджи-Мурате» Толстой обращается к многомерному представлению персонажа, совмещая указание социального положения, краткие биографические сведения и портретное описание. Негативно относясь к Николаю I, Толстой не пишет про него «царь», а называет Николай или по имени-отчеству, когда тот является объектом поклонения или отдает приказ убивать людей. В «Хаджи-Мурате» Петр Михайлович Авдеев - толстовский праведник, чей трехчастный поэтоним несет мощный нравственно-религиозный потенциал. Толстой изменяет онимы ряду вошедших в повествование исторических лиц для имплицитного оправдания деяний этих персонажей; полемически заостренное несоответствие антропонима исторического лица тому имени, которое дал ему автор, отражает угасание в человеке нравственного и героического начала. В речи автора отсутствует слово «враг», слово «неприятель» лишено негативной коннотации; воюющие не названы по национальности; применяя ко всем персонажам единый эпический критерий оценки, Толстой ратует за прекращение бойни и за взаимопонимание.
Бесплатно
Статья научная
В рассказах Л. Н. Толстого «Чем люди живы» и «Где любовь, там и Бог» выбор антропонимической формулы называния во многом предопределен отношением действующих лиц к Евангелию. Детерминируя судьбу действующих лиц, антропонимы выполняют предуведомительную функцию и вселяют надежду на благополучный финал произведений. В рассказе «Где любовь, там и Бог» Толстой называет героя только по имени, когда тот не прав; патроним имеет большее значение, чем оним: называние человека по патрониму акцентирует преемственность поколений и религиозно-нравственное начало, заложенное в имени. Вбирая в себя Слово Божие, толстовский герой преображается, в результате чего происходит замена «нейтральной» безымянной формулы называния на антропонимическую с ее христианской семантикой, содержащейся в данном при крещении имени. Семантика антропонимов не всегда «помогает» толстовским персонажам. В рассказе «Чем люди живы» семантика патронимической фамилии Трифонов оказывается «пустой»: Трифонов - бедняк, не выручивший Семена в трудной ситуации, которую отчасти сам создал. В рассказе «Много ли человеку земли нужно» жадный и хитрый Пахом не смог реализовать благостную семантику своего онима и погиб. Как правило, безымянные действующие лица рассказов Толстого отстоят от Бога; исключение составляют женщина с ребенком из рассказа «Чем люди живы» и старичок-странник из рассказа «Где любовь, там и Бог». Речь Ангела в конце рассказа «Чем люди живы» и описание его вознесения коррелируют с евангельским текстом. Формы включения евангельского текста в рассказы Толстого различны: ряду рассказов предпосланы евангельские эпиграфы, предопределяющие развитие сюжета; в других рассказах евангельские стихи, которые читает и осмысливает герой Толстого, звучат в его речах и «подчиняют» повествование. Все это ведет к «приращению смысла» (В. В. Виноградов) народных рассказов Толстого, написанных в контексте христианской литературы.
Бесплатно
Апокалиптические образы в рассказе Л. Леонова "Уход хама"
Статья научная
Появление больших романов Л. Леонова во многом подготовлено его ранними рассказами 1920-х годов. В статье рассматриваются принципы моделирования художественного мира в одном из ранних рассказов Л. Леонова - «Уход Хама». В этом рассказе художник обращается к библейскому мифу о всемирном потопе, который был творчески переосмыслен: писатель подвергает инверсии логику библейского повествования, представляя Ноя как лжеправедника, а Хама как лучшего из его сыновей. Эта инверсия позволила автору проявить образ истории, подошедшей к своим «последним дням». В результате жанровая основа рассказа связана с двумя противоположными типами образов: идиллическим и апокалиптическим. Утрата идиллии связана как с социально-политическими потрясениями пореволюционной России, так и с глубинным прозрением молодого Леонова относительно судеб современной цивилизации. Хам, будучи героем-правдоискателем, вступает в спор с существующим порядком и потому обречен на изгнание, что и становится предвестием будущих катастроф.
Бесплатно
Апокрифическая повесть "Страсти Христовы": некоторые вопросы структуры и поэтики
Статья научная
В статье рассмотрены вопросы структуры и поэтики апокрифической повести «Страсти Христовы». Автор проводит сравнительный анализ существующих списков повести, определяя отличие апокрифической литературы от сакрального евангельского текста. Выявлены два пути развития текста «Страстей Христовых»: приближение повести к кругу житийной и церковно-учительной литературы, а с другой стороны, сближение с фольклором.
Бесплатно
Апостасийное начало в рассказе М. Н. Загоскина «Концерт бесов»
Статья научная
Тема искушения верой является одной из основных тем в цикле фантастических рассказов М. Н. Загоскина «Вечер на Хопре». В статье рассматривается механизм действия апостасийного начала на человеческую личность на примере рассказа из упомянутого цикла - «Концерт бесов». Главный персонаж рассказа оказывается перед выбором между «ветхостью», коснением во грехе или обновлением человеческого естества, между тлением и смертью или воскресением и бессмертием. Время действия - канун и первая неделя Великого Поста - позволяет проанализировать страстное состояние героя прежде всего в контексте великопостного покаянного канона Андрея Критского и ветхозаветных чтений об Адаме и Еве. Место действия - бал-маскарад - определяет способы действия апостасии: инфернальное маскируется под человеческое, пытаясь подменить лик - маской, личиной. Проявление апостасии дается с проекцией на современность, поскольку с секуляризацией общества возрастает агрессивность апостасии; несколько меняются внешние формы ее действия при сохранении сути.
Бесплатно
Арктический хронотоп в повестях З. Давыдова "Беруны" и К. Бадигина "Путь на Грумант"
Статья научная
В статье определены значимые компоненты арктического хронотопа в приключениях мезенских «робинзонов». Эмпирической базой исследования послужили историческая повесть Зиновия Давыдова «Беруны» (1933) и повесть Константина Бадигина «Путь на Грумант» (1953). Проведен сравнительно-сопоставительный анализ указанных сочинений. Выбор текстов объясняется их сравнительно малой изученностью и спецификой излагаемой истории, в центр которой поставлены люди героической профессии - мореплаватели, китобои. В основу сюжета повестей З. Давыдова и К. Бадигина положено реальное событие XVIII в. - приключения русских моряков на необитаемом острове в Арктике, описанные П. Л. Ле Руа в 1766 г. Арктика представлена З. Давыдовым и К. Бадигиным в различных аспектах (территория вечного холода, страна смерти, вход в иномирье, место вынужденного пребывания поморов, зона экстремального опыта человека, апофатический образ, где смерть граничит с жизнью), выступает в качестве реально-географического и собственно художественного хронотопа. Арктический хронотоп включает топосы и локусы, обусловливающие индивидуальные судьбы мезенцев. В статье охарактеризовано поведение героев в лиминальных условиях арктического хронотопа. Гармония сознания героев с ритмами объективного мира предопределяет возможность выживания «грумланов» на острове. Проведен сопоставительный анализ мировосприятия героя европейской литературы (Робинзон Крузо Д. Дефо) и героев русской литературы. Рассмотрены сюжетные ситуации «охота» и «выживание», наиболее репрезентативные для поведения персонажей, позволяющие описать уникальные особенности национальной и культурной идентификации русских «робинзонов» и осмыслить изображаемую писателями картину мира. В ней запечатлены их особое отношение к жизни и смерти, мифологическое мировоззрение, следование непреложным законам поморского промыслового обряда, взаимоотношения китобоев друг с другом и пространством, в котором они живут.
Бесплатно
Архетип «байронического героя» в литературе XIX века
Статья научная
Во второй период творчества (после изгнания из Англии) Дж. Г. Байрон создает свои самые зрелые и наиболее новаторские произведения, которые поразили воображение современников и сделали поэта властителем дум европейской молодежи. Драматическая поэма «Манфред» и мистерия «Каин» в сюжетной основе были связаны с мифологическими конструкциями германского фольклора (легенда о докторе Фаусте) и с библейским каноном (Книга Бытия). Однако в воображении Байрона они приобрели совершенно не свойственную прежде этим сюжетам философскую и социальную наполненность, присущую исключительно романтической эпохе и времени разочарования в идеалах эпохи Просвещения. Подобная трансформация была обусловлена взаимодействием в поэтической лаборатории Байрона нескольких противоречивых влияний: бунтарских гуманистических традиций просветителей, декларируемой классицистической доктрины, очевидным влиянием готической литературы, набирающей силу в массовом сознании, и индивидуалистическими тенденциями общественной жизни (по крайней мере, в среде британской аристократии), вплоть до полного разрыва прежних общественных связей. Из этой взрывоопасной смеси и рождаются уникальные архетипические модели Нового времени, такие как «байронический герой» и «титанические образы» Манфреда и Каина, вокруг которых складывается определенная, окрашенная мистицизмом, поэтика «формульной литературы», например, герметичный хронотоп.
Бесплатно
Архетип «блудного сына» в русской литературе XIX века
Статья научная
В рамках статьи автор выносит предположение о том, что русская литература XIX века была подвергнута воздействию архетипа «блудного сына» и, по своей сути, не знала подлинных писателей-атеистов. В работе приведены доказательные примеры из произведений А. А. Пушкина, И. С. Тургенева, Н. В. Гоголя, И. А. Гончарова и др.
Бесплатно
Архетипические константы и трансформации русского романа
Статья научная
В статье рассматривается вопрос о соотнесенности русского классического романа с доминантным для отечественной культуры пасхальным архетипом. Авторы статьи полагают, что роман занял центральное положение в системе жанров русской литературы в XIX в. не только в силу своей природной открытости, которая позволяла ему воссоздавать жизнь и человека как в общем измерении, так и в частных проявлениях, но и в силу наибольшей отзывчивости этого жанра к духовным запросам русской культуры. В статье исследуется «сюжетное пространство» русского романа, которое тяготеет в своей основе к архетипической модели, актуализирующей сценарий «восстановления» (Ф. М. Достоевский) / «пробуждения» (И. А. Гончаров), или спасения, человека. Линия героя в русском романе не только не предполагает конца, но, выстраиваясь по вертикали, подразумевает его возрождение к «новой жизни», подчас даже и посмертное, как это было с тургеневским Базаровым, или чаемое возрождение через страх сорваться в бездну ада современной жизни, как это было с Обломовым. На примере романов Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, Л. Н. Толстого показывается, что сверхзадачей героя русского романа была задача личного спасения, достижение «нового счастья» (князь Андрей Болконский), которое связано с прощением, готовностью принять Бога и с «новой жизнью». Пасхальность русской культуры предопределяет тяготение русского классического романа (как типологической разновидности отечественного романа) к таким художественным реализациям идеи спасения, которые были представлены в мировой литературе в жанрах иного, нероманного свойства. Русский роман разрабатывал прежде всего сюжетные линии и мотивы, идущие от «Божественной комедии» Данте и «Фауста» Гете, которые предполагают два варианта личного спасения: с осознанием грехов и «за дверью гроба». Второй вариант был актуальнее для русского романа в XIX в. Герой-спаситель, восходящий к линии романа Сервантеса, также был актуален для русской литературы, хотя и не столь востребован. Учитывая сложные поиски современных писателей в области романного жанра, авторы статьи приходят к выводу, что вплоть до настоящих дней, например в прозе Е. Водолазкина, сохраняется связь с русским классическим романом: в романе «Лавр» обнаруживаются явные приметы «дантовского сюжета». При всех метаморфозах русский классический роман в качестве национального образца присутствует в пространстве русской культуры.
Бесплатно
Архетипический мотив «договора с дьяволом» в романах Ф. М. Достоевского: «Богоотметное писание»
Статья научная
В статье рассматривается мотив договора человека с дьяволом в сюжетных коллизиях романов Достоевского; особое внимание уделяется мотивеме «богоотметного писания», актуализация которой обусловлена как процес- сом ремифологизации романа, так и пониманием сакральной природы Сло- ва.
Бесплатно
Архетипический образ птицы в сказках кольских саамов (в записях XIX-XX вв.)
Статья научная
Образы животных в саамском фольклоре остаются вне поля зрения исследователей, между тем они являются частью языческих представлений северного народа об окружающем мире. Цель нашего исследования - определить, какие мифологические представления этноса лежат в основе сказочного образа птицы и каково дальнейшее развитие его семантики. Материалом для исследования явились фрагменты саамского мифа о сотворении мира, в которых основную роль играет сакральный образ водоплавающей птицы, а также сборники саамских сказок. Была прослежена семантика образа от мифологического до фольклорного. Фрагменты саамского космогонического мифа обнаруживают следы финно-угорских (появление мира из яиц птицы) и прауральских (демиургом является водоплавающая птица) представлений. В основе фольклорного образа птицы лежат мифологические воззрения этноса на нее как на демиурга, птица является посредником между небом и землей, брачные отношения птиц с людьми отражают тотемические представления древних саамов. Мифологический образ птицы расширяет свою семантику в сказках, где птица становится помощником людей, участвует в решении их судьбы. Наряду с мифологическими образами утки, оляпки, ворона, в сказках встречаются образы гуся, лебедя, орла, чайки, голубя, сокола. Все птицы в фольклоре связаны с мотивом оборотничества.
Бесплатно
Статья
Вступления Лукреция в поэме «О природе вещей» являются сложными художественными образованиями. Объединив в них разнородные элементы, Лукреций добился внешнего единства прологов и предваряемых ими книг.
Бесплатно
Атрибутивные свойства поэтики Ф. И. Тютчева
Статья научная
В статье обосновывается представление о Ф. И. Тютчеве как восприемнике православных идеалов восточнославянской книжности. Подробно рассматриваются четыре из восьми присущих ей атрибутивных свойств, имеющих особое значение для поэзии Тютчева: богопознание, благодатность, вероисповедность, соборность. Как и в древнерусской литературе, автор у Тютчева выступает инструментом Творца, что проявляется в практическом отсутствии лирического героя и активности эпического повествователя. Поэт предстает учеником русской поэтической школы. Высшие авторитеты для Тютчева - Пушкин, Карамзин, Жуковский, Ломоносов, воспринимающиеся им как передатчики Божественного Слова. Свойство богопознания у Тютчева связано с образом тайнозрителя, созерцателя высоких зрелищ: природно-стихийных, исторических, духовных. Поэзия Тютчева изобилует природными, воздушными, небесными, а также храмовыми образами и мотивами, аккумулирующими в себе весь комплекс догматических, исторических и литургических смыслов. Свойство благодатности в особенной степени проявляется в его любовной лирике, выступающей как поэзия духовно-нравственного саморазоблачения. Раны, нанесенные в человеческих отношениях, могут врачеваться только даром Божественной благодати. Страдание и жертвенность у Тютчева - средства обретения богоподобных свойств: терпения, кротости, смирения, любви. В его зрелой лирике в особенной степени проявляется свойство вероисповедности, зримо проступающее в цикле стихов о славянах и в полемических стихах, обращенных против католичества и протестантизма. В них актуализируется и категория соборности, обнаруживающая себя в обращении Тютчева к поэту-собрату, поэту-славянину. Поэзия Тютчева предстает, таким образом, как поле борьбы за Истину, за православные идеалы, за родное слово, родную веру, за свою душу. Она является решительным опровержением западного индивидуализма и утверждением идеалов православной соборности.
Бесплатно
Ахроматические колоративы в поздней художественной прозе Л. Толстого: семантика и функции
Статья научная
Статья посвящена рассмотрению изменения семантики и функции ахроматических колоративов в поздней прозе Л. Толстого. В его народных рассказах «Чем люди живы», «Где любовь, там и Бог», «Много ли человеку земли нужно» колоративы с корнями «-черн-», «-темн-» и «-бел-» имеют преимущественно описательную функцию, что отражает стремление писателя показать жизнь глазами крестьянина и дать внешне беспристрастное изложение событий. В повестях Толстого 1880-х гг. «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната» и «Дьявол» осуждение прегрешений человека перед Богом передается с помощью цветовой гаммы; у рассматриваемых колоративов появляется негативная семантика и оценочная функция. В «Чем люди живы», «Смерти Ивана Ильича» и «Воскресении» колоративы с корнем «-свет-» обретают символическое значение, маркируя духовный рост персонажей, идущих к постижению Слова Божьего. В «Воскресении» и «Хаджи-Мурате», в отличие от народных рассказов Толстого и его повестей 1880-х гг., представлен колоративный код с оценочной и проспективной функциями цветообозначений. В «Хаджи-Мурате» использование колоративов с корнем «-свет-» выступает как минус-прием, акцентирующий нравственную глухоту людей, не готовых жить по законам добра. При описании жизни горцев колоративы выступают в основном в описательной функции, при изображении офицеров - в оценочной, а при воссоздании природных и мифопоэтических образов - в проспективной. В финале романа «Воскресение» колоративы с корнями «-черн-», «-темн-», «-бел-» и «-свет-» ассоциируются с жизнетворением, выполняют проспективную функцию, предвещая приближение Царства Божьего. В поздней художественной прозе Толстой, становясь более категоричным в вынесении приговора людям, поправшим идеи добра и справедливости, продолжает ратовать за необходимость жить по Евангелию.
Бесплатно
