Зарубежные литературы. Рубрика в журнале - Новый филологический вестник
Испания, Синера и Сефарад в художественном пространстве сборника Салвадора Эсприу "Шкура быка"
Статья научная
В статье рассматривается поэтический сборник «Шкура быка» (1960) каталонского поэта XX в. Салвадора Эсприу (1913-1985), вобравший в себя темы, намеченные в его предыдущем стихотворном цикле из пяти книг. В своем первом сборнике стихов Эсприу знакомит читателя с вымышленной Синерой, прототипом которой стал средиземноморский каталонский городок, где появились на свет отец и мать поэта. Ставшая символом идеализированного прошлого и малой родины Синера - это обозримое ограниченное пространство, приметами которого являются море, горы, виноградники, оливковые рощи. Поэт, воспевший в книге «Кладбище Синеры» родной край, средиземноморскую Каталонию, в сборнике «Шкура быка» с любовью говорит о родной земле, имея в виду Испанию и Пиренейский полуостров, который в этой книге именуется Сефарадом (так полуостров много веков назад называли оказавшиеся там евреи, наряду с маврами и испанцами создавшие уникальную культуру средневековой Андалузии). Автор высказывает надежду на то, что молодое поколение сотрет с «истоптанной шкуры» кровавый след, оставленный гражданской войной, и построит будущее Сефарада на принципах уважения к истории, культуре и языкам разных народов, живших и живущих на этой территории. В анализируемом сборнике вымышленные, реальные или оставшиеся в историческом прошлом города и страны совмещены в едином художественном пространстве, и это подчеркивает идею поэта о ценности и равноправии культур Испании, Сефарада и других реальных и символических регионов мира.
Бесплатно
К вопросу о политическом и эстетическом контексте трагедии "Эдип" П. Корнеля
Статья научная
Статья посвящена анализу трагедии П. Корнеля «Эдип», поставленной в Париже в январе 1659 г. Пьеса, созданная по совету суперинтенданта Н. Фуке, разительно отличается по своему сюжету от классических фабульных схем об Эдипе, восходящих к Софоклу и Сенеке. Корнель в значительной степени редуцирует рассказ о жизни Эдипа и Иокасты, развивая при этом историю дочери Лая, Дирцеи, и ее возлюбленного Тезея. В ходе анализа устанавливается, что центральная тема трагедии Корнеля - поиск истинного царя, кровного потомка Лая, который может пожертвовать собой ради спасения Фив от чумы: Эдип изначально не понимает своего предназначения, однако к концу пьесы становится настоящим царем, воплощающим все государство. Выдвигается гипотеза, что такой политический пафос во многом объясняется историческими реалиями Фронды, малолетством Людовика XIV, а также прагматической ориентацией пьесы на светскую аудиторию, ради удовольствия которой Корнель «смягчает» страшные подробности, присущие античному мифу, выстраивает образы Дирцеи и Тезея в соответствии с принципами галантности. Автор приходит к выводу, что пьеса с модифицированным античным сюжетом оказывается ярким воплощением переводческой стратегии «прекрасные неверные», в основе которой оказывается прагматическое изменение источника в соответствии с потребностями современной переводчику публики. Высказывается предположение, что Корнель мог своей пьесой стать, вольно или невольно, проводником идей светского общества и связанного с ним Фуке, арест которого в 1661 г. стал одним из первых самостоятельных шагов Людовика XIV как французского монарха.
Бесплатно
Коммуникативные стратегии в средневерхненемецких заговорных текстах
Статья научная
В данной статье рассматриваются средневерхненемецкие заговорные тексты XIV-XV вв. с позиции функциональной лингвистики. Предметом исследования являются коммуникативные стратегии субъекта заговора при взаимодействии с высшими силами, поддержка которых обеспечивает успех заговорной формулы. В качестве материала использованы практически неизвестные отечественному читателю заговорные тексты Германии из собрания В. Хольцманн. В работу вошло семь комментированных текстов, позволяющих продемонстрировать многообразие коммуникативных моделей в литературе заговорного жанра. Автор выстраивает типологию средневерхненемецких заговоров, развивая методику, предложенную К.М. Хэзеле в отношении древневерхненемецких текстов в работе «Магическая перформативность». Многообразие коммуникативных стратегий в заговорных текстах указанного периода автор сводит к четырем основным типам, иллюстрируя каждый из них рядом примеров из названного корпуса в оригинале и в собственном переводе на русский язык. Актуальность исследования продиктована общим ростом интереса в научном сообществе к литературе малых жанров при слабой разработанности заявленной проблемы в отечественной науке. Автор надеется, что результаты его исследования помогут устранить этот пробел и наметят дальнейшие пути решения. Полученные выводы будут интересны специалистам в области истории немецкого языка и литературы, сравнительного литературоведения, а также фольклористики и истории Средневековья.
Бесплатно
Легенда о вечном жиде в контексте литературной личности Ф.М. Гримма
Статья научная
Переписка Ф.М. Гримма (1723-1807) с Н.П. и С.П. Румянцевыми - малоизученный материал, дающий широкое представление о жизни этого деятеля XVIII в. и освещающий многие вопросы, которые не затрагивают «Литературная корреспонденция» и его переписка с Екатериной II. Одной из таких тем является космополитизм Гримма, за которым прочно закрепилась репутация «идеального космополита» эпохи Просвещения. Однако его письма Румянцевым свидетельствуют о сложной рефлексии на тему его национальной принадлежности. Ощущение эфемерности его положения, отсутствия своего места приводит Гримма к тревожным выводам, и особенно ярко он выражает это в образе Вечного жида. В статье изучается вопрос о том, какие какие народные и литературные традиции повлияли на его восприятие сюжета и каким образом, через призму этого мифа, автор выражает собственные тревоги. Фундаментом представления Гримма о Вечном жиде стала немецкоязычная легенда об Агасфере, широко распространенная в протестантских кругах с начала XVII в. Гримм перенимает многие присущие ей элементы: жалобы на вечную жизнь и тяготы странствий, жажда покоя, мечты о скором конце. Одновременно с этим под влиянием сентименталистских тенденций он переосмысляет миф о Вечном жиде как трагедию одинокого, бессильного перед судьбой человека, сосредотачивается на частном, вызывающем сострадание, и лишает легенду ее грандиозного космического смысла. Гримм создает амальгаму из элементов разных эпох и вариантов сюжета, что позволяет судить об эволюции образа в XVIII в., в переходный период от народной легенды об Агасфере к трагической фигуре романтической эпохи.
Бесплатно
Литературный и культурный диалог в романе Элизы Хэйвуд «Фантомина»
Статья научная
Статья посвящена исследованию диалога как карнавальной и маскарадной культур, так и разных литературных традиций в романе Э. Хэйвуд «Фантомина». Диалог этот реализуется посредством обращения писательницы к образности комедии дель арте, пьесам и стихам ее современников и предшественников (Конгриву, Джонсону, Ширли, Уоллеру), а также языковой игре - все имена героини являются «говорящими», и за каждым таится образ очаровательной плутовки комедии масок, Коломбины. Обнаружение и понимание карнавальной образности в произведении является ключом к раскрытию идентичности главной героини и, в сочетании с анализом биографии писательницы, позволяет ответить на ряд «наболевших» среди исследователей творчества Хэйвуд вопросов, а именно: каково истинное лицо героини; насколько соответствует логике характера финал романа, в котором Фантомина попадает в монастырь; можно ли считать «Фантомину» первым образцом протофеминистского произведения. Выявление присутствующих в тексте романа аллюзий дает простор для новых прочтений сюжета: история главной героини - это и метафора борьбы Элизы Хэйвуд за место под солнцем в литературном мире XVIII в., и участие писательницы в глобальном диспуте её современников о дурном влиянии тех или иных литературных жанров на умы молодёжи, и миф о вечной женственности, которая находится в состоянии бесконечного изменения и сама управляет своим развитием, и драма женщины, разрывающейся между потребностью в свободном самовыражении и желанием быть любимой и принятой.
Бесплатно
Майлер Уилкинсон - новое имя в североамериканской чеховиане
Статья научная
Статья впервые представляет российской научной общественности слависта и писателя профессора Селкирк-Колледжа из Британской Колумбии (Канада) Майлера Уилкинсона (1953-2020). Статью открывает краткий обзор литературоведческого наследия Уилкинсона. Особое внимание уделено его книге «Темное зеркало» (1996), она посвящена прочтению произведений И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова и других русских мыслителей и художников слова североамериканскими интеллектуалами. По мнению автора, творческий диалог с культурой и литературой России второй половины XIX - начала ХХ вв. - одна из главных составляющих духовного и культурного формирования писателей США, в частности Эрнеста Хемингуэя, Генри Джеймса, Уиллы Кэсер и Шервуда Андерсона. Майлер Уилкинсон получил признание и как писатель. В 2014 году старейший литературный журнал Канады «Фиддлхед» / The Fiddlehead (издается университетом Нью-Брансуика с 1945 г. и определяет, кто есть кто в литературе Канады) присудил престижную двадцать третью ежегодную премию рассказу Уилкинсона «Рабская кровь». Рассказ посвящен последним часам земной жизни А.П. Чехова. В беллетризованной форме к этой теме уже обращались за рубежом Реймонд Карвер, Анри Труайя, Дональд Рейфилд, в нашей стране - Руслан Киреев. Тем не менее рассказ совершенно оригинален и заслуживает внимания. Рассказ пока еще не переведен на русский язык и все цитаты даны в переводе автора статьи. Подробное рассмотрение особенностей поэтической структуры рассказа «Рабская кровь» демонстрирует, как с помощью смены точек зрения, постмодернистского пастиша, лишенного обычной иронии и сарказма, автор создает убедительный и запоминающийся художественный образ любимого писателя. Текст рассказа буквально соткан из творческого и биографического наследия А.П. Чехова. Литературоведческие исследования по русской литературе, так же, как и художественный рассказ дают право говорить о незаурядном месте Майлера Уилкинсона в североамериканской русистике и чеховиане.
Бесплатно
Межжанровые и межкультурные связи комедии Дж. Колмана "Ревнивая жена": от Филдинга к Дефоржу
Статья научная
Популярный драматург середины XVIII в. Джордж Колман Старший вошел в историю английской литературы как автор комедий «Ревнивая жена» и «Тайный брак» (в соавторстве с Д. Гарриком). И хотя ни одну из этих пьес никогда не относили к художественным шедеврам, Колман оставил в европейской драматургии XVIII в. заметный след, в первую очередь - благодаря комедии «Ревнивая жена», породившей ряд переделок и подражаний на континенте. Как показывает автор статьи, одна из причин притягательности этой пьесы для заимствований могла заключаться в том, что в ней Колман Старший удачно адаптировал для сцены сюжет знаменитого романа Г. Филдинга «История Тома Джонса», способствуя закреплению на сцене типа «добросердечного повесы», восходящего к герою книги и приобретшего особую популярность в английской комедии второй половины XVIII в. В литературе этого времени «Ревнивая жена» открывает целую серию драматических адаптаций романа (преимущественно зарубежных), часть которых, весьма вероятно, вдохновил пример Колмана. Другая причина популярности пьесы могла состоять в растущем внимании публики к семейной теме, получившей оригинальное преломление во второй сюжетной линии комедии и обнаружившей привлекательность для драматургов разных направлений - от рококо до сентиментализма. Трансформация характеров и сюжета «Тома Джонса» в «Ревнивой жене», обусловленная их приспособлением к жанровым канонам английской комедии нравов, дополнилась во французских переводах и переделках комедии Колмана (М.-Ж. Риккобони и П.Ж.-Б. Дефоржа) изменениями, определяемыми влиянием местных культурных и сценических норм, а также тенденцией к сентиментализации образов и мотивов, сопровождающей переход от гротескного юмористического комизма к редуцированному комизму сентиментальной драмы.
Бесплатно
Меланхолия в новейшей польской поэзии
Статья научная
В статье анализируется польская поэзия конца ХХ - начала XXI в., рассматриваемая с учетом категории меланхолии. До момента, когда в польской литературе началась эпоха вовлечения в общественно-политическую активность, в ней преобладали категории, соотнесенные с эстетикой ностальгии, а именно меланхолии. Это была первая реакция литературы на ситуацию, связанную с ощущением аксиологической, эпистемиологической и общественной угрозы, типичной для культуры позднего капитализма. Поскольку меланхолия является категорией в первую очередь психологической, она теснее сопряжена с модернистским, чем с постмодернистским способом мышления. Из этого вытекает тот факт, что чаще встречаются поэтические проявления модернистской меланхолии. Среди них самой убедительной версией поэтической меланхолии представляются т.н. старые мастера - Ярослав Марек Рымкевич или Тадеуш Ружевич. Оба они не стремятся к компенсации потери - как Чеслав Милош или Збигнев Херберт - культивированием нематериальных ценностей. Они привязаны к своей утрате, которая организует их мышление и язык. Поэзия Ружевича доказывает, что меланхолия не обязательно является пассивной категорией, она для поэта прежде всего инструмент критики культуры. Рымкевич же благодаря меланхолии серьезно переоценивает свое раннее культурное мировоззрение: он переходит от языка культуры к «языку натуры». Среди поэтов, дебютировавших после 1989 г, самыми меланхолическими - а меланхолия образует суть всего их творчества - оказываются Марцин Светлицки и Эугениуш Ткачишин-Дыцки. Субъект первого из них все более исчезает, растворяется, информируя о следующих состояниях своей «пост-жизни». Поэтический мир второго крайне монотонен, а его субъект одержим идеей смерти, болезни и бездомности. Самым важным автором в области польской постсовременной «меланхолии» является Анджей Сосновски. Традиционно переживаемое экзистенциальное отсутствие заменяется у него философией языка, связанной с философией смерти - от аллегории Вальтера Беньянина до деконструкции Жака Деррида. Отсутствие является здесь сутью языка, освобожденного от эссенциальности.
Бесплатно
Мифологема сельской России в итальянской путевой прозе 1920-1960-х гг
Статья научная
В статье на материале итальянских травелогов о Советском Союзе периода 1920-1960-х гг. анализируется устойчивое представление о России (СССР) как принципиально сельской стране. Образ сельской России рассматривается как один из ключевых элементов так называемого «русского мифа» - комплекса представлений, сложившихся на Западе в течение XVIII-XIX вв. и в значительной степени определявших европейскую, в том числе и итальянскую рецепцию СССР на протяжении значительной части его истории. Рассматривается функционирование данной мифологемы в составе бинарной оппозиции села и города, которая, в свою очередь, является частью базовой для русского мифа дихотомии цивилизации и варварства, прогресса и отсталости, где «сельская», и, следовательно, «варварская» Россия мыслится как неосвоенное пространство, где доминирует природное, стихийное начало, в противовес цивилизованной, урбанизированной Италии - носительнице высокой культуры и европейских ценностей. В 1950-е гг. под влиянием ряда социально-политических факторов, во взаимодействии с другим мифологическим комплексом -так называемым «советским мифом» - мифологема сельской России переживает серьезную трансформацию, отчасти утрачивая свои отрицательные коннотации и окрашиваясь в ностальгические и романтические тона. Начиная с 1960 г. «сельские» мифологемы в итальянской путевой прозе об СССР постепенно уходят на второй план, что косвенно свидетельствует о постепенном ослабевании мифологического начала в итальянской рецепции Советского Союза в период 1960-1980-х гг.
Бесплатно
Монгольский комментарий к "Сутре о восьми светоносных": об особенностях жанра
Статья научная
В статье рассматривается монгольская рукопись под названием «Комментарий к “[Сутре] о восьми светоносных”» из фонда Института восточных рукописей РАН как образец жанра нарративов, связанных с сутрами. Как правило, такие нарративы представляют собой сборники рассказов о пользе чтения той или иной сутры. Большинство из сохранившихся в тибето-монгольской традиции сборников связаны с «Алмазной сутрой», рассматриваемый же текст представляет собой единичный образец подобного нарратива, посвященного «Сутре о восьми светоносных неба и земли». Несмотря на то что оригинальный китайский текст сутры относится к апокрифической (т. е. неканонической) литературе, в Тибете и среди монгольских народов она считалась истинным словом Будды и активно применялась в буддийских ритуалах. Анализ структуры и содержания сборника показал, что он включает восемь рассказов и выстроен по типу «обрамленной повести», когда все рассказы (за исключением седьмого) вставлены в общую «рамку» повествования. Некоторые композиционные элементы заимствованы из сутр. В отличие от аналогичных сборников, посвященных «Алмазной сутре», в этом нарративе отмечается стремление авторов связать его с содержанием сутры путем многочисленных отсылок к буддийским идеям, отраженным в сутре. Кроме того, лишь три рассказа (с четвертого по шестой) тематически связаны с «Сутрой о восьми светоносных», в остальных рассказах, призванных продемонстрировать те или иные буддийские идеи, она не упоминается. Сопоставление со сборниками, посвященными «Алмазной сутре», показывает отсутствие жанрового единообразия, вызванное, по нашему мнению, неразвитостью этого жанра в тибето-монгольской традиции.
Бесплатно
Морские образы в романе Дж. Уинтерсон «Хозяйство света»
Статья научная
В статье рассматриваются поэтологические особенности образов моря, морских обитателей, корабля в романе Дж. Уинтерсон «Хозяйство света». Сохраняя память о приобретенных в истории литературы значениях и наполняясь новыми символическими смыслами, они участвуют в процессе трансгрессии. Роман буквально проникнут художественной образностью, связанной с морем. Вместе с интертекстуальными включениями образы морской стихии образуют особенное онейрическое пространство, типологическим признаком которого является синтез реального с ирреальным. Так, Ам Парве - Поворотная Точка, приморский поселок Сольт и морской город Бристоль описаны топографически точно и вместе с тем метафорически условно. Совокупность образов, определяемых концептом моря, играет важную роль в создании художественной антропологии и антропокосмологии, символизируя жизнь, становясь синонимом судьбы персонажей - их представлений о мире, памяти (исторической и экзистенциальной), художественно-условным аналогом постигающего мир сознания. Отмечена спациализация как особенность поэтики произведения и мотивированный этим перенос акцента с темпоральной его организации на пространственную. Онейрическое пространство, определяемое морем, акцентировано интертекстуальным пересозданием легенды и рыцарского романа о Тристане и Изольде, которые в тексте романа Уинтерсон вместе с оперой Вагнера образуют палимпсестную аллюзию. Несмотря на то, что море не является в романе объектом непосредственного изображения, спектр определяемых им образов способствует расширению смысла повествования, созданию картины мира, выполняя разнообразные поэтологические функции, участвуя в организации персонажной системы, смыслового пространства текста и спациопоэтики романа.
Бесплатно
Неестественное чтение романа «Другое тело» Милорада Павича
Статья научная
В романном творчестве Милорада Павича почти нет романа, в котором каким-то способом не осмысливаются или переосмысливаются разные концепты теории чтения, начиная с возможности кодированного (активного) читателя его произведений и заканчивая новаторством, заключающемся в продвижении новых приемов чтения (по определениям, с точки зрения произвольно выбранной стороны, чтения назад, чтения с помощью гадания на таро картах, чтения в соответствии с пересечениями гороскопических знаков, и др.). В исследованиях романов Милорада Павича уже многократно выделялся антимиметизм как повествовательный прием романного творчества этого писателя. Однако, определение антимиметизм в основном указывает на выраженный искусственный элемент романов Павича (что в то же время является одной из характеристик постмодернистской литературы) - неконвенционализм и нарушение онтологических границ, которые в миметических романах бережно охраняются, в то время как неестественные элементы повествования и неестественные действия (за исключением фантастики и демонического мира романов) до сих пор не были подробно рассмотрены исследователям. Цель нашего исследования - толкование романа «Другое тело» с точки зрения игры Павича с концептами неестественной нарратологии (в первую очередь мертвым рассказчиком) и освещение потенциала неестественного чтения как кодированной стратегии чтения этого романа. В выводах работы указаны природа и функция данной стратегической игры в романе «Другое тело», и ее значение в рамках теории неестественного чтения.
Бесплатно
Немецко-русская утопия Томаса Манна ("Гете и Толстой")
Статья научная
В статье рассматривается историко-литературный этюд Томаса Манна «Гете и Толстой. Фрагменты к проблеме гуманизма» (1921- 1932) - выразительный пример немецкой эссеистики ХХ в., последняя отчаянная попытка возрождения гуманистической традиции накануне нацистского переворота. Интерпретируя факты личной и литературной биографии Толстого на фоне жизни и творчества Гете, Т. Манн отнюдь не стремится к научной объективности. Его книга - не научное исследование, а образец синкретической философской прозы, в которой эмпирический материал проецируется на бытийные универсалии, а идея как принцип изображения сливается с художественной формой. Толстой и Гете (как и контрастная пара Шиллер - Достоевский) получают у Т. Манна функцию «personnages conceptuels» (G. Deleuz, F. Guattari), обеспечивающих развитие авторской мысли. Имена исторических личностей, которые они носят, в значительной степени условны, их связь не теснее, чем связь между литературным героем и его реальным прототипом. Искусство психологического портрета, яркие повествовательные эпизоды, парадоксальность философской аргументации, своевольная интерпретация обильных цитат - все служит Т. Манну средством создания художественно-идеологической конструкции, преобразующей антитезу варварской России и цивилизованной Европы в сверхнациональный миф о западно-восточном культурном синтезе. Как показано в статье, несущим элементом этой конструкции является неохристианство Д.С. Мережковского, в котором Т. Манн узнает наследие классической немецкой культуры. Идейная встреча Т. Манна с Мережковским происходит в общем методологическом поле, отграниченном, с одной стороны, от традиционного историко-генетического изучения литературных фактов, с другой - от филологического анализа текста как чистой художественной формы. Подобно Мережковскому, Т. Манн видит свою задачу в создании целостного образа творческой личности художника, представляющей собой сплав его личных биографических переживаний и эпохального чувства жизни, поэтики его произведений и духовного опыта их толкователя.
Бесплатно
Образ "новой женщины" в романе Джека Лондона "Маленькая хозяйка большого дома"
Статья научная
Роман Джека Лондона «Маленькая хозяйка Большого дома» («The Little Lady of the Big House», 1916), вышедший последним при жизни писателя, занимает особое место в творчестве автора. Социально-экономическое и культурное развитие США на рубеже XX в. способствовало появлению новых взглядов на роль и место женщины в семье и обществе, которые находят свое отражение в исследуемом романе. В настоящей работе рассматривается образ главной героини романа в свете концепции о «новой женщине» на основе работ С. Тиши (C. Tichi) и Л. Абрамс (L. Abrams). В статье анализируются особенности выражения в образе Паолы Дестен Форрест характерных черт женского образа XX в., отражающихся в образовании героини, ее роде деятельности, положении в браке и любовном треугольнике, роли матери. Внимание также уделяется описанию и анализу особенностей XIX столетия в образе Паолы, своеобразию использования романтических формул в создании портрета и его соотнесенности с образом Большого дома. На основе изложенных данных авторы исследования приходят к выводу, что сочетание традиций XIX и XX вв., мужских и женских характеристик в образе главной героини обусловлено авторской интенцией, направленной на создание образа идеальной женщины. Поскольку на сегодняшний момент существуют лишь отдельные несистематизированные размышления об образе главной героине романа «Маленькая хозяйка Большого дома», в полной мере не отражающие особенности его построения, данное исследование претендует на значительную степень актуальности и раскрывает новые аспекты образа главной героини романа.
Бесплатно
Образ Ирландии в творчестве Дженнифер Джонстон
Статья научная
Ирландская литература сегодня представляет собой своеобразный культурный феномен, который сочетает в себе погруженность в национальную проблематику и глубину национальной саморефлексии. Ярким представителем этой литературы является Дженнифер Джонстон, прозаик и драматург. Ее творчество относят к так называемому «ольстерскому роману» и в Ирландии до сих пор воспринимают неоднозначно. Практически во всех своих произведениях писательница обращается к истории Ирландии, которая рассматривается ей как деструктивное явление по отношению к настоящему. Целью данной статьи является анализ двух романов Джонстон «Далеко ли до Вавилона?» (How Many Miles to Babylon?, 1974) и «Старая шутка» (The Old Jest, 1979) с точки зрения воплощения в них образа Ирландии. В работе использовались методы гендерных и постколониальных исследований, а также культурно-исторический и имагологический методы. Актуальность исследования обусловлена неугасающим интересом к ирландской литературе и к вопросу о национальной идентичности. Новизну работы определяет отсутствие в отечественном литературоведении исследований творчества Дженнифер Джонстон. В отличие от многих своих соотечественников, писательница сознательно отказывается от акцентирования политической составляющей, концентрируя свое внимание на природе, представленной, в основном, через образ воды, и «домашнем» пространстве. Именно они, согласно автору, лежат в основе «истинной» ирландскости. Противопоставляется им внешний мир, при столкновении с которым герои в обоих произведениях не по своей воле оказываются вовлеченными в исторические события, которые так или иначе реализованы через насилие. Насилие в романах представлено не только англо-ирландским конфликтом, но и Первой мировой войной (в романе «Далеко ли до Вавилона?»). Кроме того, писательница умело использует гендерную составляющую для иллюстрации этнической идентификации героев. Так, англо-ирландская идентичность героев дублируется через гендерную двойственность, а сама Ирландия лишается традиционной однозначной феминной сущности.
Бесплатно
Образ Одрадека в рассказе Ф. Кафки "Заботы главы семейства"
Статья научная
Статья посвящена исследованию одного из самых загадочных образов европейской литературы - персонажа по имени Одрадек из рассказа Ф. Кафки «Заботы главы семейства». Автор статьи рассматривает разные гипотезы о генезисе образа, выдвигавшиеся за последние сто лет литературоведами и философами, и предлагает свою версию с опорой на текст и факты биографии Ф. Кафки. Увлечение Ф. Кафки Каббалой, трудами Платона и сочинениями Ф. Ницше ложатся в основу интерпретации, согласно которой Одрадек - персонификация каббалистического учения и описываемой в нем модели Вселенной, а рассказчик, «отец семейства», -Господь Бог, с недоумением и тревогой взирающий на неполное и деформированное отражение своего творения. Имя «Одрадек» - не что иное, как неполная анаграмма слова «додекаэдр» (здесь проявляет себя ирония Кафки над стремлением каббалистов приблизиться к Богу, переставляя буквы в словах): согласно Платону и Каббале, Творец создал Вселенную в виде додекаэдра, который позже был использован для «вышивания» небесных созвездий. Именно поэтому Одрадек представляет собой обмотанную разноцветным нитками шпульку. Дерево, составляющее, по мнению рассказчика, природу Одрадека - это каббалистическое Древо Жизни; смех Одрадека - шелест перелистываемых страниц рукописей; его нежелание отвечать на вопросы - каббалистическая установка на избегание как вопросов, так и ответов; отсутствие фиксированного места жительства -горькая ирония как над отсутствием у евреев собственной родины, так и отсутствием единой родины у созданных ими эзотерических текстов; лестница, по которой спускается к людям Одрадек - каббалистическая Лестница Иакова. Важным звеном предлагаемой интерпретации становится аллюзия на «Веселую науку» Ф. Ницше: Бог в «Заботах главы семейства» знает о том, что в будущем может «умереть» в умах людей, и с грустью думает о том, что не отражающее ни Его, ни Его Замысла каббалистическое учение, в итоге, увы, сможет его пережить.
Бесплатно
Образ России в сборнике стихов ирландского поэта Пола Дёркана "Возвращаясь домой в Россию"
Статья научная
Статья посвящена рецепции России в поэтическом сборнике современного ирландского поэта Пола Дёркана «Возвращаясь домой в Россию». Интерес к русской культуре и литературе в Ирландии неуклонно рос, начиная с первых десятилетий ХХ в., и проявился в творчестве многих ирландских писателей и поэтов. Это обусловлено серией факторов, важнейшим из которых можно считать то, что в сознании ирландских авторов на сравнении «своего» и «чужого», как на негативном снимке, четче проступало понимание «своего». В статье на основе методики «пристального чтения» выявляются специфические особенности, на которых у Дёркана строится образ России. Главной чертой оказывается то, что этот образ «работает» на антитезе со сложившимися о России стереотипами. Сборник опубликован в 1987 г., когда наша страна еще видится миру тоталитарной державой, где люди лишены прав и свобод. Однако в стихах Дёркана местом, где отсутствуют права и свободы, представлена Ирландия. Россия в ту пору была страной воинствующего атеизма, но Дёркан показывает ее местом, где бог жив в сердцах людей, в то время как в Ирландии, со всей ее армией священников, он давно умер. Параллели, проводимые между Ирландией и Россией, становятся важнейшим лейтмотивом книги. В ряде стихотворений Россия рисуется в идиллическом ключе страной, где люди открыты, чисты и близки к природе. В то же время видение автора амбивалентно. Он постоянно держит в поле зрения и Россию сталинских чисток и «партийных йети», трагические судьбы русских деятелей культуры.
Бесплатно
Образ средневекового человека в сказке для взрослых «Мерзейшая мощь» К.С. Льюиса
Статья научная
Сказка для взрослых «Мерзейшая мощь», впервые опубликованная в 1945 г., является третьей частью «Космической Трилогии» К.С. Льюиса. Первые две части трилогии составили романы о космических путешествиях протагониста, Элвина Рэнсома, на Марс и Венеру. В предисловии к «Мерзейшей мощи» автор отвечает на закономерный вопрос читателя о причине выбора жанра сказки для взрослых. Основной причиной своего обращения к этому жанру Льюис считал наличие в тексте волшебства и сказочных героев. Именно таким персонажем, в значительной мере конституирующим жанр произведения, является в «Мерзейшей мощи» средневековый волшебник Мерлин. В статье художественный образ Мерлина рассматривается как частный представитель эпохи Средневековья, изучением которой автор произведения занимался на протяжении более сорока лет. Мировосприятие средневекового героя «Мерзейшей мощи» сопоставляется в статье с мировосприятием средневекового человека в научном труде Льюиса «Отброшенный образ». Компаративный метод исследования позволяет выявить общие черты в художественной и научно-антропологической мысли автора, сопоставить художественный образ средневекового человека с научными данными о нем, проанализировав тот историко-литературоведческий материал, который послужил научной и мировоззренческой основой для создания особого типа героя - гостя из Средневековья. Прослеживается генезис образа Мерлина в средневековой английской литературе, анализируются особенности построения этого образа в произведении английского писателя и делаются выводы о роли средневекового героя в художественном целом «Мерзейшей мощи».
Бесплатно
Статья научная
Поэтическую традицию на языке суахили можно назвать одной из древнейших в Тропической Африке. На протяжении столетий в суахилиязычном регионе развивался традиционный поэтический жанр утенди. Историю его формирования и развития можно условно разделить на четыре этапа: 1) формирование и развитие жанра с опорой на инонациональные сюжеты, 2) адаптация традиционной формы к национальной специфике в XIX в., 3) попытка поэтов 40-70-х гг. ХХ в. приспособить жанр к реалиям национально-освободительной борьбы и 4) трансформация суахилийского поэтического канона и возникновение модернистской поэзии. При этом важно понимать, что на четвертом, современном, этапе жанр утенди перестает существовать в своем функционально-типологическом значении, а некоторые единичные попытки его возродить выглядят, скорее, исключением. Кроме того, на фоне стремительно развивающейся модернистской поэзии на суахили традиционный жанр начал служить источником лингвистического эксперимента, что привело к возникновению уникальной гибридной формы, содержащей признаки канона и новации. Эта форма, как пример сознательной трансформации канона в рамках формирования новой суахилийской поэтики, заслуживает пристального внимания со стороны исследователя и требует серьезной лингвистической подготовки. В статье рассматриваются основные этапы развития традиционного поэтического жанра утенди, его формально-стилевые признаки и эволюция жанра от формирования к трансформации как свидетельству распадения канона на примере наиболее значимых произведений, их преемственности и расхождений.
Бесплатно
Статья научная
Романы Дэниела Киза «Цветы для Элджернона» (1959), «Пятая Салли» (1980), «Множественные умы Билли Миллигана» (1981), находясь на пересечении художественной литературы и психологии, со временем только приобретают смыслы в связи с растущим интересом к психологии поведения девиантных личностей с серьезными психологическими заболеваниями. Цель настоящего исследования - подробно изучить такие аспекты художественного мира Дэниела Киза, как авторские определения различных видов «девиации» и порождаемые ими дополнительные значения в рассматриваемых романах. В ходе работы выяснилось, что автор причисляет виды девиации, присущие героям (олигофрения, синдром множественной личности) к исключительным качествам, не являющимся отрицательными. С другой стороны, он характеризует состояние персонажей и восприятие их другими людьми как нечто фантастическое, иллюзорное, похожее на театральное действие, что является неестественным для социума и, как следствие, отторгается им. При помощи описания моментов глубокой саморефлексии героев Киз сообщает о хаотичности, двойственности их восприятия окружающего мира, а также об особенностях работы их органов чувств. Выявленные в ходе работы общие свойства доказывают новаторство изображения Дэниелом Кизом редко встречающихся психологических отклонений, точную передачу симптоматики болезней с помощью художественных средств. Кроме того, анализ произведений и особенностей изображения личностей с девиациями позволил определить отношение автора к «особым» людям, а также выявить ключевую мысль для читателей, связующую все три рассматриваемых романа.
Бесплатно
