Зарубежные литературы. Рубрика в журнале - Новый филологический вестник
Монгольский комментарий к "Сутре о восьми светоносных": об особенностях жанра
Статья научная
В статье рассматривается монгольская рукопись под названием «Комментарий к “[Сутре] о восьми светоносных”» из фонда Института восточных рукописей РАН как образец жанра нарративов, связанных с сутрами. Как правило, такие нарративы представляют собой сборники рассказов о пользе чтения той или иной сутры. Большинство из сохранившихся в тибето-монгольской традиции сборников связаны с «Алмазной сутрой», рассматриваемый же текст представляет собой единичный образец подобного нарратива, посвященного «Сутре о восьми светоносных неба и земли». Несмотря на то что оригинальный китайский текст сутры относится к апокрифической (т. е. неканонической) литературе, в Тибете и среди монгольских народов она считалась истинным словом Будды и активно применялась в буддийских ритуалах. Анализ структуры и содержания сборника показал, что он включает восемь рассказов и выстроен по типу «обрамленной повести», когда все рассказы (за исключением седьмого) вставлены в общую «рамку» повествования. Некоторые композиционные элементы заимствованы из сутр. В отличие от аналогичных сборников, посвященных «Алмазной сутре», в этом нарративе отмечается стремление авторов связать его с содержанием сутры путем многочисленных отсылок к буддийским идеям, отраженным в сутре. Кроме того, лишь три рассказа (с четвертого по шестой) тематически связаны с «Сутрой о восьми светоносных», в остальных рассказах, призванных продемонстрировать те или иные буддийские идеи, она не упоминается. Сопоставление со сборниками, посвященными «Алмазной сутре», показывает отсутствие жанрового единообразия, вызванное, по нашему мнению, неразвитостью этого жанра в тибето-монгольской традиции.
Бесплатно
Морские образы в романе Дж. Уинтерсон «Хозяйство света»
Статья научная
В статье рассматриваются поэтологические особенности образов моря, морских обитателей, корабля в романе Дж. Уинтерсон «Хозяйство света». Сохраняя память о приобретенных в истории литературы значениях и наполняясь новыми символическими смыслами, они участвуют в процессе трансгрессии. Роман буквально проникнут художественной образностью, связанной с морем. Вместе с интертекстуальными включениями образы морской стихии образуют особенное онейрическое пространство, типологическим признаком которого является синтез реального с ирреальным. Так, Ам Парве - Поворотная Точка, приморский поселок Сольт и морской город Бристоль описаны топографически точно и вместе с тем метафорически условно. Совокупность образов, определяемых концептом моря, играет важную роль в создании художественной антропологии и антропокосмологии, символизируя жизнь, становясь синонимом судьбы персонажей - их представлений о мире, памяти (исторической и экзистенциальной), художественно-условным аналогом постигающего мир сознания. Отмечена спациализация как особенность поэтики произведения и мотивированный этим перенос акцента с темпоральной его организации на пространственную. Онейрическое пространство, определяемое морем, акцентировано интертекстуальным пересозданием легенды и рыцарского романа о Тристане и Изольде, которые в тексте романа Уинтерсон вместе с оперой Вагнера образуют палимпсестную аллюзию. Несмотря на то, что море не является в романе объектом непосредственного изображения, спектр определяемых им образов способствует расширению смысла повествования, созданию картины мира, выполняя разнообразные поэтологические функции, участвуя в организации персонажной системы, смыслового пространства текста и спациопоэтики романа.
Бесплатно
Неестественное чтение романа «Другое тело» Милорада Павича
Статья научная
В романном творчестве Милорада Павича почти нет романа, в котором каким-то способом не осмысливаются или переосмысливаются разные концепты теории чтения, начиная с возможности кодированного (активного) читателя его произведений и заканчивая новаторством, заключающемся в продвижении новых приемов чтения (по определениям, с точки зрения произвольно выбранной стороны, чтения назад, чтения с помощью гадания на таро картах, чтения в соответствии с пересечениями гороскопических знаков, и др.). В исследованиях романов Милорада Павича уже многократно выделялся антимиметизм как повествовательный прием романного творчества этого писателя. Однако, определение антимиметизм в основном указывает на выраженный искусственный элемент романов Павича (что в то же время является одной из характеристик постмодернистской литературы) - неконвенционализм и нарушение онтологических границ, которые в миметических романах бережно охраняются, в то время как неестественные элементы повествования и неестественные действия (за исключением фантастики и демонического мира романов) до сих пор не были подробно рассмотрены исследователям. Цель нашего исследования - толкование романа «Другое тело» с точки зрения игры Павича с концептами неестественной нарратологии (в первую очередь мертвым рассказчиком) и освещение потенциала неестественного чтения как кодированной стратегии чтения этого романа. В выводах работы указаны природа и функция данной стратегической игры в романе «Другое тело», и ее значение в рамках теории неестественного чтения.
Бесплатно
Немецко-русская утопия Томаса Манна ("Гете и Толстой")
Статья научная
В статье рассматривается историко-литературный этюд Томаса Манна «Гете и Толстой. Фрагменты к проблеме гуманизма» (1921- 1932) - выразительный пример немецкой эссеистики ХХ в., последняя отчаянная попытка возрождения гуманистической традиции накануне нацистского переворота. Интерпретируя факты личной и литературной биографии Толстого на фоне жизни и творчества Гете, Т. Манн отнюдь не стремится к научной объективности. Его книга - не научное исследование, а образец синкретической философской прозы, в которой эмпирический материал проецируется на бытийные универсалии, а идея как принцип изображения сливается с художественной формой. Толстой и Гете (как и контрастная пара Шиллер - Достоевский) получают у Т. Манна функцию «personnages conceptuels» (G. Deleuz, F. Guattari), обеспечивающих развитие авторской мысли. Имена исторических личностей, которые они носят, в значительной степени условны, их связь не теснее, чем связь между литературным героем и его реальным прототипом. Искусство психологического портрета, яркие повествовательные эпизоды, парадоксальность философской аргументации, своевольная интерпретация обильных цитат - все служит Т. Манну средством создания художественно-идеологической конструкции, преобразующей антитезу варварской России и цивилизованной Европы в сверхнациональный миф о западно-восточном культурном синтезе. Как показано в статье, несущим элементом этой конструкции является неохристианство Д.С. Мережковского, в котором Т. Манн узнает наследие классической немецкой культуры. Идейная встреча Т. Манна с Мережковским происходит в общем методологическом поле, отграниченном, с одной стороны, от традиционного историко-генетического изучения литературных фактов, с другой - от филологического анализа текста как чистой художественной формы. Подобно Мережковскому, Т. Манн видит свою задачу в создании целостного образа творческой личности художника, представляющей собой сплав его личных биографических переживаний и эпохального чувства жизни, поэтики его произведений и духовного опыта их толкователя.
Бесплатно
Образ "новой женщины" в романе Джека Лондона "Маленькая хозяйка большого дома"
Статья научная
Роман Джека Лондона «Маленькая хозяйка Большого дома» («The Little Lady of the Big House», 1916), вышедший последним при жизни писателя, занимает особое место в творчестве автора. Социально-экономическое и культурное развитие США на рубеже XX в. способствовало появлению новых взглядов на роль и место женщины в семье и обществе, которые находят свое отражение в исследуемом романе. В настоящей работе рассматривается образ главной героини романа в свете концепции о «новой женщине» на основе работ С. Тиши (C. Tichi) и Л. Абрамс (L. Abrams). В статье анализируются особенности выражения в образе Паолы Дестен Форрест характерных черт женского образа XX в., отражающихся в образовании героини, ее роде деятельности, положении в браке и любовном треугольнике, роли матери. Внимание также уделяется описанию и анализу особенностей XIX столетия в образе Паолы, своеобразию использования романтических формул в создании портрета и его соотнесенности с образом Большого дома. На основе изложенных данных авторы исследования приходят к выводу, что сочетание традиций XIX и XX вв., мужских и женских характеристик в образе главной героини обусловлено авторской интенцией, направленной на создание образа идеальной женщины. Поскольку на сегодняшний момент существуют лишь отдельные несистематизированные размышления об образе главной героине романа «Маленькая хозяйка Большого дома», в полной мере не отражающие особенности его построения, данное исследование претендует на значительную степень актуальности и раскрывает новые аспекты образа главной героини романа.
Бесплатно
Образ Ирландии в творчестве Дженнифер Джонстон
Статья научная
Ирландская литература сегодня представляет собой своеобразный культурный феномен, который сочетает в себе погруженность в национальную проблематику и глубину национальной саморефлексии. Ярким представителем этой литературы является Дженнифер Джонстон, прозаик и драматург. Ее творчество относят к так называемому «ольстерскому роману» и в Ирландии до сих пор воспринимают неоднозначно. Практически во всех своих произведениях писательница обращается к истории Ирландии, которая рассматривается ей как деструктивное явление по отношению к настоящему. Целью данной статьи является анализ двух романов Джонстон «Далеко ли до Вавилона?» (How Many Miles to Babylon?, 1974) и «Старая шутка» (The Old Jest, 1979) с точки зрения воплощения в них образа Ирландии. В работе использовались методы гендерных и постколониальных исследований, а также культурно-исторический и имагологический методы. Актуальность исследования обусловлена неугасающим интересом к ирландской литературе и к вопросу о национальной идентичности. Новизну работы определяет отсутствие в отечественном литературоведении исследований творчества Дженнифер Джонстон. В отличие от многих своих соотечественников, писательница сознательно отказывается от акцентирования политической составляющей, концентрируя свое внимание на природе, представленной, в основном, через образ воды, и «домашнем» пространстве. Именно они, согласно автору, лежат в основе «истинной» ирландскости. Противопоставляется им внешний мир, при столкновении с которым герои в обоих произведениях не по своей воле оказываются вовлеченными в исторические события, которые так или иначе реализованы через насилие. Насилие в романах представлено не только англо-ирландским конфликтом, но и Первой мировой войной (в романе «Далеко ли до Вавилона?»). Кроме того, писательница умело использует гендерную составляющую для иллюстрации этнической идентификации героев. Так, англо-ирландская идентичность героев дублируется через гендерную двойственность, а сама Ирландия лишается традиционной однозначной феминной сущности.
Бесплатно
Образ Одрадека в рассказе Ф. Кафки "Заботы главы семейства"
Статья научная
Статья посвящена исследованию одного из самых загадочных образов европейской литературы - персонажа по имени Одрадек из рассказа Ф. Кафки «Заботы главы семейства». Автор статьи рассматривает разные гипотезы о генезисе образа, выдвигавшиеся за последние сто лет литературоведами и философами, и предлагает свою версию с опорой на текст и факты биографии Ф. Кафки. Увлечение Ф. Кафки Каббалой, трудами Платона и сочинениями Ф. Ницше ложатся в основу интерпретации, согласно которой Одрадек - персонификация каббалистического учения и описываемой в нем модели Вселенной, а рассказчик, «отец семейства», -Господь Бог, с недоумением и тревогой взирающий на неполное и деформированное отражение своего творения. Имя «Одрадек» - не что иное, как неполная анаграмма слова «додекаэдр» (здесь проявляет себя ирония Кафки над стремлением каббалистов приблизиться к Богу, переставляя буквы в словах): согласно Платону и Каббале, Творец создал Вселенную в виде додекаэдра, который позже был использован для «вышивания» небесных созвездий. Именно поэтому Одрадек представляет собой обмотанную разноцветным нитками шпульку. Дерево, составляющее, по мнению рассказчика, природу Одрадека - это каббалистическое Древо Жизни; смех Одрадека - шелест перелистываемых страниц рукописей; его нежелание отвечать на вопросы - каббалистическая установка на избегание как вопросов, так и ответов; отсутствие фиксированного места жительства -горькая ирония как над отсутствием у евреев собственной родины, так и отсутствием единой родины у созданных ими эзотерических текстов; лестница, по которой спускается к людям Одрадек - каббалистическая Лестница Иакова. Важным звеном предлагаемой интерпретации становится аллюзия на «Веселую науку» Ф. Ницше: Бог в «Заботах главы семейства» знает о том, что в будущем может «умереть» в умах людей, и с грустью думает о том, что не отражающее ни Его, ни Его Замысла каббалистическое учение, в итоге, увы, сможет его пережить.
Бесплатно
Образ России в сборнике стихов ирландского поэта Пола Дёркана "Возвращаясь домой в Россию"
Статья научная
Статья посвящена рецепции России в поэтическом сборнике современного ирландского поэта Пола Дёркана «Возвращаясь домой в Россию». Интерес к русской культуре и литературе в Ирландии неуклонно рос, начиная с первых десятилетий ХХ в., и проявился в творчестве многих ирландских писателей и поэтов. Это обусловлено серией факторов, важнейшим из которых можно считать то, что в сознании ирландских авторов на сравнении «своего» и «чужого», как на негативном снимке, четче проступало понимание «своего». В статье на основе методики «пристального чтения» выявляются специфические особенности, на которых у Дёркана строится образ России. Главной чертой оказывается то, что этот образ «работает» на антитезе со сложившимися о России стереотипами. Сборник опубликован в 1987 г., когда наша страна еще видится миру тоталитарной державой, где люди лишены прав и свобод. Однако в стихах Дёркана местом, где отсутствуют права и свободы, представлена Ирландия. Россия в ту пору была страной воинствующего атеизма, но Дёркан показывает ее местом, где бог жив в сердцах людей, в то время как в Ирландии, со всей ее армией священников, он давно умер. Параллели, проводимые между Ирландией и Россией, становятся важнейшим лейтмотивом книги. В ряде стихотворений Россия рисуется в идиллическом ключе страной, где люди открыты, чисты и близки к природе. В то же время видение автора амбивалентно. Он постоянно держит в поле зрения и Россию сталинских чисток и «партийных йети», трагические судьбы русских деятелей культуры.
Бесплатно
Статья научная
В современной англо-американской литературе, где уверенно развиваются такие тенденции, как историзм и интермедиальность, выделяется группа текстов, посвященных голландскому искусству XVII в. За последние три десятилетия опубликовано не менее тридцати романов, описывающих картины «золотого века», что говорит не только о популярности голландской и фламандской живописи среди современных зрителей и читателей, но и о формировании очередной литературной тенденции. Основой этому послужили три вышедших в 1999 г. романа: «Девушка с жемчужной сережкой» Трейси Шевалье, «Девушка в гиацинтово-синем» Сьюзан Вриланд и «Тюльпанная лихорадка» Деборы Моггак. Все три автора в своих книгах обращаются к голландскому искусству, произведения которого становятся сюжетным центром романов. Особое внимание авторы уделяют творческому наследию Яна Вермеера, одного из наиболее известных художников XVII в., прямо или косвенно упоминаемого в романах. Данная статья посвящена рассмотрению образа Вермеера в трех названных произведениях, авторы которых по-разному подходят к его построению, использованию и интерпретации. Трейси Шевалье отдает должное всему творчеству художника, описывая множество его картин и историю их создания, мифологизируя и деромантизируя образ Вермеера. Сьюзан Вриланд отделяет деромантизированный образ человека от романтизированного образа художника, создавая объемный образ Вермеера. Дебора Моггак, скрывая реального художника за созданным ею оригинальным персонажем, сосредотачивается непосредственно на творческом процессе, мотивах создания картин, их сюжете и образности, интерпретации.
Бесплатно
Образ средневекового человека в сказке для взрослых «Мерзейшая мощь» К.С. Льюиса
Статья научная
Сказка для взрослых «Мерзейшая мощь», впервые опубликованная в 1945 г., является третьей частью «Космической Трилогии» К.С. Льюиса. Первые две части трилогии составили романы о космических путешествиях протагониста, Элвина Рэнсома, на Марс и Венеру. В предисловии к «Мерзейшей мощи» автор отвечает на закономерный вопрос читателя о причине выбора жанра сказки для взрослых. Основной причиной своего обращения к этому жанру Льюис считал наличие в тексте волшебства и сказочных героев. Именно таким персонажем, в значительной мере конституирующим жанр произведения, является в «Мерзейшей мощи» средневековый волшебник Мерлин. В статье художественный образ Мерлина рассматривается как частный представитель эпохи Средневековья, изучением которой автор произведения занимался на протяжении более сорока лет. Мировосприятие средневекового героя «Мерзейшей мощи» сопоставляется в статье с мировосприятием средневекового человека в научном труде Льюиса «Отброшенный образ». Компаративный метод исследования позволяет выявить общие черты в художественной и научно-антропологической мысли автора, сопоставить художественный образ средневекового человека с научными данными о нем, проанализировав тот историко-литературоведческий материал, который послужил научной и мировоззренческой основой для создания особого типа героя - гостя из Средневековья. Прослеживается генезис образа Мерлина в средневековой английской литературе, анализируются особенности построения этого образа в произведении английского писателя и делаются выводы о роли средневекового героя в художественном целом «Мерзейшей мощи».
Бесплатно
Особенности преломления готической традиции в рассказах Амброза Бирса
Статья научная
В статье рассматривается зрелое творчество американского писателя Амброза Бирса (1842-1914?). Целью работы является выявление особенностей преломления готической традиции в рассказах писателя, созданных им в конце XIX в. Исследование осуществляется на материале коротких рассказов, вошедших во вторую часть сборника «Рассказы о военных и штатских» («Tales of Soldiers and Civilians», 1891), а также в сборник «Может ли это быть?» («Can Such Things Be?», 1893). Устанавливается, что писатель обращается к традиционным для готической литературы идеям, однако совершает попытку переосмыслить многие из них. Наибольший интерес Бирса вызывает несокрушимая граница, разделяющая человеческое сознание и окружающий его мир. Писатель сосредоточен на самом факте ограниченности возможностей человеческого восприятия, нежели на механизмах работы сознания или психики, при этом страх, возникающий у героев рассказов, становится свидетельством столкновения человека с подлинной реальностью. Бирс утверждает, что человек, несмотря на свою рациональность и научные знания, не способен понять окружающий его мир. Кроме того, утверждая повсеместное присутствие мистического в мире, писатель в целом полемизирует с самой идеей черты, разделяющей мир живых и мир мертвых, мир естественный и сверхъестественный. В прозе Бирса фиксируется взгляд на человека конца XIX века, характерными чертами которого, с точки зрения писателя, являются скептицизм, самоуверенность и природная склонность совершать зло. Одной из особенностей готики Бирса является то, что источником зла в прозе писателя выступают не сверхъестественные силы, а человеческая природа. Делается вывод о том, что Бирс не стремился использовать весь набор готических элементов; писатель прибегнул ко многим известным приемам, подчиняя их своим задачам, что обнаруживается на разных уровнях организации текста. Бирс, не стремившийся следовать канону, использовал многие готические элементы, сочетая их с элементами реалистической поэтики, чтобы выразить свое видение мира и человека в нем.
Бесплатно
Статья научная
Поэтическую традицию на языке суахили можно назвать одной из древнейших в Тропической Африке. На протяжении столетий в суахилиязычном регионе развивался традиционный поэтический жанр утенди. Историю его формирования и развития можно условно разделить на четыре этапа: 1) формирование и развитие жанра с опорой на инонациональные сюжеты, 2) адаптация традиционной формы к национальной специфике в XIX в., 3) попытка поэтов 40-70-х гг. ХХ в. приспособить жанр к реалиям национально-освободительной борьбы и 4) трансформация суахилийского поэтического канона и возникновение модернистской поэзии. При этом важно понимать, что на четвертом, современном, этапе жанр утенди перестает существовать в своем функционально-типологическом значении, а некоторые единичные попытки его возродить выглядят, скорее, исключением. Кроме того, на фоне стремительно развивающейся модернистской поэзии на суахили традиционный жанр начал служить источником лингвистического эксперимента, что привело к возникновению уникальной гибридной формы, содержащей признаки канона и новации. Эта форма, как пример сознательной трансформации канона в рамках формирования новой суахилийской поэтики, заслуживает пристального внимания со стороны исследователя и требует серьезной лингвистической подготовки. В статье рассматриваются основные этапы развития традиционного поэтического жанра утенди, его формально-стилевые признаки и эволюция жанра от формирования к трансформации как свидетельству распадения канона на примере наиболее значимых произведений, их преемственности и расхождений.
Бесплатно
Статья научная
Романы Дэниела Киза «Цветы для Элджернона» (1959), «Пятая Салли» (1980), «Множественные умы Билли Миллигана» (1981), находясь на пересечении художественной литературы и психологии, со временем только приобретают смыслы в связи с растущим интересом к психологии поведения девиантных личностей с серьезными психологическими заболеваниями. Цель настоящего исследования - подробно изучить такие аспекты художественного мира Дэниела Киза, как авторские определения различных видов «девиации» и порождаемые ими дополнительные значения в рассматриваемых романах. В ходе работы выяснилось, что автор причисляет виды девиации, присущие героям (олигофрения, синдром множественной личности) к исключительным качествам, не являющимся отрицательными. С другой стороны, он характеризует состояние персонажей и восприятие их другими людьми как нечто фантастическое, иллюзорное, похожее на театральное действие, что является неестественным для социума и, как следствие, отторгается им. При помощи описания моментов глубокой саморефлексии героев Киз сообщает о хаотичности, двойственности их восприятия окружающего мира, а также об особенностях работы их органов чувств. Выявленные в ходе работы общие свойства доказывают новаторство изображения Дэниелом Кизом редко встречающихся психологических отклонений, точную передачу симптоматики болезней с помощью художественных средств. Кроме того, анализ произведений и особенностей изображения личностей с девиациями позволил определить отношение автора к «особым» людям, а также выявить ключевую мысль для читателей, связующую все три рассматриваемых романа.
Бесплатно
Особенности сагового интертекста в романе "Ангедония" Рунара Хельги Вигниссона
Статья научная
Статья посвящена частному случаю рецепции «саг об исландцах» в исландской романистике 1990-х гг. Роман Рунара Хельги Вигниссона «Ангедония» (1990) продолжает характерную для текстов исландского постмодернизма тенденцию иронического или пародийного восприятия древнеисландской литературы, которая в современной исландской культуре обладает высоким статусом. Действие «Ангедонии» разворачивается в современности, в центре повествования - фрустрированный нерешительный юноша, тёзка знаменитого древнеисландского скальда Эгиля Скаллагримссона. Основную часть интертекстуального плана романа составляют отсылки к «Саге об Эгиле» и частично «Саге о Ньяле». Однако отсылки к этим известнейшим в древнеисландской прозе текстам в романе не носят сюжетообразующего характера. Они сводятся к общеизвестным цитатам и образам из этих саг - зачастую не обнаруживая прочной связи с самими древними текстами. Очевидно, предметом рецепции в таком случае оказываются не сами древнеисландские саги как таковые и даже не предыдущая интерпретация древних текстов, но лишь общие представления о них. Однако при всей своей «призрачности», саговые слишком заметны в тексте романа, чтоб пренебречь ими. Даже в таком отрывочном виде их присутствие значимо, так как задает необходимое читательское восприятие и создает напряжение между саговыми персонажами (отношение к которым в исландской культуре на протяжении веков было строго положительным) и «антигероем» Эгилем Гримссоном и его окружением. Эти отсылки, кроме того, выступают в функции маркеров, призванных подчеркнуть его исландскую идентичность.
Бесплатно
Статья научная
В 1906 г. в США на английском языке был впервые опубликован роман М. Горького «Мать»; на русском языке роман появляется в 1907 г. в Берлине в «Издательстве И.П. Ладыжникова», а в России книга впервые напечатана без купюр в 1917 г. в пятнадцатом томе выпущенного издательством «Жизнь и знание» собрания сочинений писателя. В 1930-1932 гг. Б. Брехт для театра Комедии создает пьесу, основанную на романе М. Горького. Статья посвящена тому, как меняется восприятие романа, его основные герои, мотивы, тематика при изменении рода литературы. В рамках исследования показано, что пьеса является самостоятельным литературным произведением, далеко не во всем совпадающим с оригиналом. При создании произведений авторы ставят перед собой разные цели: если М. Горький ставит перед собой задачу привлечь внимание к жизни рабочих (после Сормовской демонстрации) в царской России, то Б. Брехт создает произведение, характерное для эпохи 1920-1930 гг. в Германии, используя с одной стороны постреволюционный Советский Союз как пример успешного восстания масс, а с другой стороны - показывая героев максимально вне времени и пространства, подчеркивая, что главную героиню окружают «Власовы всех стран». В статье подробно показано, как и почему меняются персонажи в пьесе, рассмотрено, какие детали в их описании меняют отношение читателя, какие сцены пьесы совпадают с эпизодами романа, а какие являются совершенно новыми, рассматриваются композиционные особенности обоих текстов. В заключительной части работы рассматривается вопрос о том, почему несмотря на значительные расхождения в текстах романа и пьесы М. Горький дает позднейшему произведению положительную оценку.
Бесплатно
От поэта-философа к великому автору: к эволюции французской поэтики в XVI в.
Статья научная
Во второй половине XVI в. позднесредневековое понятие поэзии как fabula, аллегорического вымысла, таящего в себе великие истины и выступающего языком философии, претерпевает значительную трансформацию. Искусство поэзии трактуется, вслед за Платоном, как врожденный божественный дар: такое его понимание впервые встречается в «Поэтическом искусстве» Т. Себилле (1548) и получает развитие в одноименном трактате Ж. Пелетье дю Мана (1555). Как следствие, концепция поэзии-философии, описывающей мироздание во всех его земных и небесных проявлениях, становится предпосылкой создания совершенных произведений. Изменения затрагивают и проблему образцов, которым должен подражать поэт. В поэтической теории французского Ренессанса понятие подражания, ключевое для Горация и Аристотеля, совмещает в себе подражание природе и подражание классическим авторам, списки которых превращаются в поэтический топос уже с конца Средневековья. Под влиянием теорий Плеяды поэт из мудрого философа и наставника в добродетели делается создателем творений, идеальных с точки зрения формы. Возникает повышенный интерес к фигуре «великого автора», славы французской нации, появление которого означало бы достижение национальной культурой золотого века. «Великий автор» как бы вбирает в себя всех прочих поэтов, выступая символом поэзии и культуры как таковой. Подобным автором стал для Франции Ронсар после публикации «Франсиады» (1572).
Бесплатно
Пародийные мотивы в лирике трубадуров конца XII-XIII вв
Статья научная
В данной статье рассматриваются пародийные тексты трубадуров-анонимов XII-XIII вв., в которых деконструируются традиционные представления о «fin’amor» - «совершенной любви», воспеваемой трубадурами. В центре внимания оказываются анонимные пародийные коблы «A vos volgra metre lo veit que’m pent» (пародия на фрагмент кансоны Фолькета Марсельского) и «Dieus vos sal, dels petz sobeirana», а также анонимная пасторела «La Porqueira». В качестве методологической основы используется концепция пародии, предложенная М.М. Бахтиным. Авторы анализируют значение пародийных текстов и приходят к выводу о том, что ценности концепции «fin’amor», которую поэты ниспровергают в этих текстах, не лишаются своей значимости, а, напротив, обретают новые смыслы в процессе пародирования. Таким образом, анонимные авторы выстраивают пародийный «мир наоборот» со своей собственной иерархией, отсылающей к «куртуазному универсуму» таких известных трубадуров, как Гильем IX Аквитанский, Фолькет Марсельский, Бернарт де Вентадорн. Если в куртуазной лирике воспевается сдержанность и мера («mezura») в любви, преклонение влюбленного перед совершенным образом донны, ее красота и сдержанное поведение, а также используется множество эвфемизмов, призванных завуалировать эротическое желание влюбленного, то в пародийной лирике образ донны приобретает скатологические черты, желания влюбленного высказываются откровенно и даже грубо, а образы любовного служения низводятся до взаимодействия половых органов влюбленных. Однако статус донны-возлюбленной не снижается, а, напротив, возвышается в новой пародийной системе ценностей, на вершине которой торжествует «материальный низ». Таким образом, делается вывод о возвышающем смысле пародии, которая лишь на первый взгляд опровергает, а при более глубоком рассмотрении утверждает ценности магистральной традиции, на которую направлена.
Бесплатно
Переосмысление мотивов и образов поэзии Данте в сонете П. Валери "Беатриче"
Статья научная
В статье рассматривается интерпретация, которую французский поэт П. Валери дает мотивам и образам дантовской поэзии в сонете «Беатриче». Аллюзия на творчество итальянского автора вводится самим заглавием стихотворения, изначально задающим установку на связь сонета с произведениями Данте и формирующим определенные читательские ожидания, которые, однако, нарушаются при беглом прочтении, поскольку отсылка к сочинениям Алигьери в рамках текста поэта XX в. не совсем очевидна. Тем не менее присутствует прямое текстовое заимствование из «Божественной комедии»: Валери опирается на строки 91-93 из XXXI песни «Рая». Вместе с тем нами выдвигается предположение, что поэт апеллирует не только к этому фрагменту произведения Данте, но и привлекает ряд образов, отсылающих к французской средневековой словесности, в первую очередь, к «Роману о Розе», а также античной мифологии - значимому для всей поэзии Валери мифу о Нарциссе, к сюжету которого автор неоднократно обращался на разных этапах творчества. Таким образом, создается сложная комбинация ассоциаций, где каждая рождает последующие, тесно сплетаясь с ними. Однако, заимствуя из предшествующих традиций ряд образов и мотивов, поэт субъективно, иногда даже с точностью до наоборот интерпретирует их, и одной из наших задач стало выявление особенностей переосмысления Валери того материала, на который он опирается. Нами также выдвигается гипотеза, что связь со средневековыми произведениями осуществляется не только на уровне смысла, но и на уровне композиции текста: автор нарушает строгую сонетную форму, требующую совпадения рифмовки в катренах, тем самым, возможно, как бы вводя в текст сонета аллюзию на форму двенадцатистишной французской баллады. Актуальность исследования состоит в том, что ранее данное стихотворное произведение не становилось объектом анализа отечественных филологов. Среди западных специалистов рассмотрением текста занималась Э. Дюрант, об образе Беатриче в эссеистике Валери писал П.-О. Вальзер.
Бесплатно
Статья научная
Статья посвящена вопросу переосмысления конфуцианской морали в раннем творчестве крупнейшего японского писателя XX века Танидзаки Дзюнъитиро (Tanizaki Jun’ichirö, 1886-1965). Главным методом исследования является аналитический. Особое внимание уделяется специфике развития японской культуры начала XX века, в рамках которой началось формирование творчества Танидзаки Дзюнъитиро. Несмотря на то, что человек с рождения является частью определенной культурной среды - особенно хорошо это прослеживается в традиционных обществах - важным является вопрос сохранения собственной индивидуальности, взглядов на мир, стремление наполнить общество новыми прогрессивными идеями, не быть подавленным им. Автор статьи пытается доказать, что Танидзаки Дзюнъитиро стал одним из рьяных сторонников модернизма, попытавшихся свергнуть диктат конфуцианской морали. Вдохновившись идеями Ф. Ницше, Танидзаки удалось стать по-настоящему духовно свободным японским литератором, осмелившемся осуждать традиции прошлого, повествовать о прогрессе, модернизации женского тела и сознания, отстаивая собственные эстетические воззрения. Прозаик включился в дискурс эпохи модернизма со своими представлениями о роли морали в жизни человека. Забытый западными и отечественными литературоведами текст Танидзаки «Словесность и морализм» (Bungei to dötokusyugi, 1904), написанный задолго до того, как писатель стал широко известным, проливает свет на мысль, заложенную в раннем творчестве писателя. Труды Танидзаки Дзюнъитиро рассматриваются автором статьи как серия «манифестов», направленных на разрушение конфуцианской морали, провокацию общества с целью глумления над ним.
Бесплатно
Персонажи-"голоса" в романах и фильмах "Индийского цикла" Маргерит Дюрас
Статья научная
На примере «индийского цикла» Маргерит Дюрас, включающего как романные, так и кинематографические работы, в статье рассматривается специфика ее интермедийного эксперимента, одним из элементов которого становится включение в повествование, как литературное, так и кинематографическое, особого типа персонажей - «голосов». Специфика персонажей и проблематики обусловлена работой писательницы в кинематографе, позволяющем противопоставить визуальное аудиальному, тем самым и раздвоив нарратив, и лишив «голоса» - тел, т.е. визуальной репрезентации. В статье последовательно рассматриваются персонажи-«голоса» в романах и фильмах. В романах «голоса» представлены как часть аудиального мира произведения, вступающая во взаимодействие с другими типами звуков (шепотов, шорохов, криков), «голоса» наделяются функцией «расшатывания» субъекта в прозе Дюрас, его окружения многоголосым, но анонимным и обезличенным пространством. В фильмах образ персонажей буквализируется: происходит разрыв между визуальным и аудиальным, голоса больше не дополняют визуальную репрезентацию персонажей, а сами становятся действующими лицами, причем единственным их действием остается речь, рассказ, сюжетно и тематически слабо связанный с визуальным нарративом. Посредством этого противопоставления смещается и рецептивный акцент: зритель ставится в положение все больше слушающего, а не смотрящего, вынужденного с усилием соотносить увиденное и услышанное, находящиеся в отношении контрапункта. Кроме того, в фильме «голоса» теперь соседствуют с новым типом персонажей (молчащими, неговорящими персонажами, представленными на экране) и, как следствие, становятся частью поиска новой эстетики - эстетики безмолвия и молчания, значимого отсутствия звучащего слова.
Бесплатно
