Русская литература и литература народов России. Рубрика в журнале - Новый филологический вестник
В.В. Князев и его "Деды": трансформация дон-кихотских мотивов
Статья научная
Статья посвящена изучению поэтики В.В. Князева в контексте его биографии и прежде всего донкихотского мифа деда поэта К.Н. Высоцкого. Впервые исследуется трансформация донкихотских мотивов (разлад реальности и идеала; книги; жертвенное служение, смерть Дон Кихота и др.), структурирующих тему дедов в поэзии («Двуногие без перьев», 1914; «Красное Евангелие», 1918; «Последняя книга стихов», 1933) и прозе («Деды», 1934) В.В. Князева. Методология исследования является интегративной: мотивный анализ в его классической форме сочетается в работе с биографическим и историко-генетическим подходами. Выявлено, что тема дедов в ее художественном и биографическом аспектах стала одной из доминант творчества В.В. Князева 1900-1930-х гг., позволяющей ему парадоксальным образом сохранять верность «заветам минувшего» в условиях рождения и победы нового мира. Незавершенный роман «Деды» интерпретируется в статье в контексте донкихотского мифа К.Н. Высоцкого как семейный, польско-сибирский, автобиографический по характеру; дедовские «высокие заветы» становятся в произведении константой человеческого. Показано, что донкихотство объединяет героев В.В. Князева разных периодов творчества: от бедняка и дурака до коммунара, ссыльного князя, поэта - «Предтечи Христа, грядущего в огне». Как фигура трагическая и комическая одновременно Дон Кихот В.В. Князева предстает явлением многоликим: осмеянным в 1900-1910-е гг., победителем в 1918 г., побежденным в 1934 г., сохраняя при этом главное - жертвенное служение идеалам, в том числе идеалам книжным с их освобождающей и воскрешающей силой.
Бесплатно
Взаимодействие нарративного и перформативного дискурсов в лирике Ф. Сваровского
Статья научная
Данная работа посвящена выявлению механизмов взаимовлияния нарративного и перформативного дискурсов в лирике современного поэта Ф. Сваровского. Автором выясняется, что в основе событийности нарративного уровня рассматриваемых текстов лежит пересечение семантической границы между человеческим и нечеловеческим, обыденным и экстраординарным. Акт пересечения значимого смыслового рубежа создает условия для развития нарративной интриги, готовящей реципиента текста к восприятию откровения, реализующего перформативный эффект художественного высказывания. С опорой на анализ корпуса стихотворений Ф. Сваровского автор выявляет два типа междискурсивного взаимодействия, определяющие художественную специфику рассматриваемой творческой системы. В стихах первого типа нарратив играет роль своеобразного «пускового механизма» для возникновения лирического откровения. В текстах второго типа нарратив разворачивает, конкретизирует перформативную самоактуализацию субъекта. Задача реализации определенного типа суггестивности перестраивает структуру нарративного высказывания, но не полностью «растворяет» ее. Так, в текстах сохраняется временная дистанцированность события рассказывания от рассказываемого события, фигура нарратора, механизм эпизодизации. Однако меняются функции эпизодизации, ее природа, а также принципы разворачивания нарративной интриги. В результате проделанного исследования автор приходит к выводу о том, что, несмотря на комплексный перформативно нарративный характер дискурсивности рассматриваемых текстов, именно лирическая суггестивность, а не нарративная интрига становится основным фактором, вовлекающим реципиента в эстетический диалог
Бесплатно
Вопросы датировок стихотворений И.А. Бунина в научном собрании сочинений
Статья научная
Статья посвящена обзору проблем, возникающих при адаптации датировок стихотворений И.А. Бунина, выведенных для научного издания его лирики в серии «Новая Библиотека поэта» (2014), для стандартов Полного собрания сочинений, работа над которым была начата в ИМЛИ в 2017 г. Прежде всего утверждается постулат о необходимости придерживаться системы правил для датировок стихотворений, учитывающей индивидуальные особенности работы Бунина со своими текстами, и подтверждаются те положения, которые прямо переходят из научного аппарата издания лирики в Полное собрание сочинений, в том числе отдельно обосновывается редакторский статус даты под текстом в основном разделе. Затем намечаются те направления, по которым датировки стихотворений Бунина будут уточнены и дополнены в полном издании его творческого наследия. Это детализация хронологии (по датам выхода периодических изданий, где печатались стихотворения Бунина, и материалам эпистолярия), фиксация тех инструментов (карандаши, чернила, ручки), которыми вносилась правка в рабочие экземпляры бунинских изданий (менявшиеся во времени, они позволяют датировать работу над текстами), корректировка датировок отдельных стихотворений, относительно которых после выхода в свет «Новой Библиотеки поэта» появились новые данные. Отдельно обсуждаются вопросы подачи и формата авторских и редакторских дат в структуре Полного собрания сочинений. В этом отношении должна быть проведена унификация авторских дат, подтверждены датировки стихотворений, написанных в заграничных путешествиях (Бунин мог использовать григорианский календарь), перепроверены датировки стихотворений, написанных после введения в России нового стиля летоисчисления.
Бесплатно
Газетные очерки С. М. Городецкого о Первой мировой войне как претексты романа «Сады Семирамиды»
Статья научная
Статья посвящена рассмотрению творческой истории неоконченного романа С.М. Городецкого «Сады Семирамиды», события которого происходят во время Первой мировой войны на территории Западной Армении, где в течение 1916 года находился сам поэт. Показано, что в процессе работы над романом автор использовал в качестве основного источника собственные очерки, опубликованные в газетной периодике военных лет, творчески перерабатывая их для создания художественного произведения, имеющего документально биографическую основу. На примере сопоставления очерка «Встреча с курдами», напечатанного в газете «Русское слово» в августе 1916 г., и главы романа «Генерал ревизор и его спутники» раскрываются принципы работы Городецкого прозаика с нелитературным материалом. Отдельные мотивы, предметные образы, персонажи и даже эпизоды романа создавались на основе жизненного опыта автора (реальных людей и событий). В художественном тексте Городецкий отказывается от фигуры автобиографического рассказчика и «передает» некоторым героям собственные мысли, оценки и действия, подчеркивая этим их близость к авторской позиции. Делается вывод, что газетные очерки выполняют функцию фабульного «конспекта», который в романе разворачивается, трансформируясь в различные композиционно речевые формы и обогащаясь дополнительными сюжетными элементами. Изменение идейной направленности романа по сравнению с очерками вызвано переменой в мировоззрении Городецкого, критически оценивавшего Первую мировую войну в советское время.
Бесплатно
Гофмановский комплекс в повести М.А. Булгакова "Дьяволиада"
Статья научная
Статья продолжает ряд исследований, связанных с анализом гофмановской традиции в русской литературе. Творчество М.А. Булгакова рассматривается как значимый этап в развитии «гофмановского текста русской литературы». С помощью методологии «гофмановского комплекса» в повести М.А. Булгакова «Дьяволиада» (1923) выделяются элементы поэтики Э.Т.А. Гофмана, а также анализируется их трансформация в художественном мире русского писателя. Делается вывод о том, что черты гофмановской поэтики в повести «Дьяволиада» Булгакова проявляются в обращении к гофмановской стилистике (разрушительная ирония и гротеск), в проблеме механизации человека и общества, которая реализуется в мотивах кукольности, приеме оживления неживого и подмены живого неживым (создается при помощи синекдохи, говорящих фамилий, звуковых и анималистических метафор, цветовой символики) и инфернального зеркального комплекса (образы-символы глаз, зеркала и стекла), который помогает создать гротескный образ канцелярии-ада и образ Кальсонера (восходит к гофмановским образам Дапертутто, Копеллиуса и др.). Традиции Гофмана в повести Булгакова также связаны с осмыслением проблемы двойничества и категории безумия, которые актуализируются в результате нарушения хода объективного времени в сознании персонажа (темпоральный слом), находящегося в ситуации сильного эмоционального потрясения, под влиянием которого восприятие реальности характеризуется особым фантастическим типом мышления, когда объективные законы мироустройства и логики нарушаются, а мировосприятие главного героя раздваивается (переплетение реального и ирреального).
Бесплатно
Д.В. Аверкиев и П.И. Чайковский, или муравьиные следы
Статья научная
В статье с помощью подходов, характерных для культурной микроистории, осмыслены механизмы взаимопроникновения явлений культуры на границах разных областей искусства и науки, литературы, музыки, книгоиздания. Деятельность писателя, драматурга, критика, переводчика Дмитрия Васильевича Аверкиева (1836-1905) рассматривается как культуртрегерство, проявившееся в приобщении русской публики к ценным и важным достижениям европейской литературы и науки. Благодаря Аверкиеву русский читатель впервые познакомился с «Разговорами» Гёте, обратившими на себя внимание Н.С. Лескова, А.П. Чехова, В.В. Розанова, Д.С. Мережковского, П.А. Флоренского, читал произведения Ф. Купера, П. Мериме, О. де Бальзака, Л. Стерна, А.Ф. Прево, научные труды по физике, химии, физиологии, энтомологии, переведенные на русский язык просто, ясно и доступно. Адресатом Аверкиева были не только хорошо образованные и сведущие в науке люди, но и широкий круг обычных читателей, для которых работала издательская империя А.С. Суворина «Новое время». Примером того, какой отклик в принимающей культуре получила переведенная Аверкиевым книга, могут быть маргиналии П.И. Чайковского на страницах труда Дж. Лёббока «Муравьи, пчелы и осы» (1884). Знакомый с творчеством Аверкиева и просивший его написать либретто для несостоявшейся оперы о Ваньке-ключнике, в этом случае Чайковский был увлечен наблюдениями над муравьями, особенно в той части, где они напоминают людей.
Бесплатно
Два момента из прозы Елены Шварц: к проблеме контекстуальных смыслов
Статья научная
В статье рассматриваются фрагменты из двух прозаических произведений Елены Шварц «Площадь мальтийских рыцарей» и «Сербский монастырь», оба они входят в автофикциональный цикл «Литературные гастроли». Для соотнесения со шварцевскими фрагментами берутся похожие моменты из нескольких произведений - из пьесы «Вишневый сад» Антона Чехова, из песни «Сказка о несчастных сказочных персонажах» Владимира Высоцкого, из романа «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, из песни «Ты дарила мне розы» Дианы Арбениной. Соотнесение сегментов из текстов Елены Шварц со схожими сегментами из названных текстов позволяет в итоге сформировать такие контексты, в пределах которых актуализируются смыслы, в рассматриваемых фрагментах присутствующие, но глубоко спрятанные, а потому отнюдь не всегда бросающиеся в глаза; это смыслы, связанные с пониманием положения человека в мире как трагического, с пониманием мира как средоточия трагизма и для каждого отдельного человека, и для человечества, наконец, с ощущением неизбежного конца - и мира, и человека. Такого рода эсхатологические смыслы, во многом присущие и лирической поэзии Елены Шварц, реализуясь в ее лирической прозе, могут считаться определяющими для шварцевского художественного мира и транслирующими важные грани мироощущения автора. Общим же итогом рассмотрения обозначенных контекстов следует признать актуализацию в сформированных на основании схожести контекстах смыслов, которые вне этих контекстов оказываются скрыты; в результате тексты-участники такого рода контекстов в смысловом плане взаимообогащают друг друга.
Бесплатно
Деконструкция советского авиационного мифа в художественной прозе "оттепели"
Статья научная
В статье рассматривается трансформация образов и мотивов советской литературы, объединенных темой авиации, в произведениях периода «оттепели». Соцреалистическая эстетика, сформировавшаяся в 1930-е - 1950-е гг. подвергается молодыми авторами критической рефлексии: ортодоксальная система советского мировоззрения становится плодородной почвой для переосмысления различных аспектов уже традиционной мифологии. Материалом исследования послужила повесть В.П. Аксёнова «Стальная птица», воплощающая тенденции, обозначившиеся в литературе указанного периода: гротеск и иносказательность в данном случае являются инструментами деконструкции соцреалистических культурных кодов. Авиационный миф, один из ключевых в структуре советской эстетики, претерпевает серьезные изменения: безусловно позитивная оценка близости властного и авиационного нарративов нивелируется, созидательный пафос сменяется разрушительным, функции вестничества (передачи истины - воли государства - гражданам посредством агитационных материалов, в раннесоветской литературе данная функция маркирована позитивно), защиты (охрана «спокойствия наших границ» от любого внешнего врага) обретают обратную знаковость: главный герой организует распространение поддельных старофранцузских гобеленов, что указывает на подлог, фальсификацию истинных ценностей, сам начинает всячески притеснять жильцов дома, куда он вселился, не имея на то никаких прав, а потом и вовсе обретает полную власть над собственным соседями, так, в тексте актуализируются мотивы надзора и наказания. Отдельно обозначены интенции метафорически воплощенной в образе Стальной птицы советской власти относительно использования мировой культуры для собственной легитимации в рамках концепции «Москва - третий Рим». В этом контексте актуализируется мотив «ткачества», метафоры текстопорождения, и пропаганды - тотального распространения «текстов»-гобеленов, что позволяет говорить о деконструкции одной из ключевых функций ортодоксального авиатора - вестничества - и профанировании дискурса в целом. Таким образом, авторская стратегия В. П. Аксёнова обнажает тенденцию к разрушению соцреалистического канона и в частности - авиационного мифа.
Бесплатно
Дневники В.Н. Муромцевой-Буниной: вопросы источниковедения и текстологии
Статья научная
В статье впервые рассматриваются дневники В.Н. Муромцевой-Буниной в своей целостности. Описаны все сохранившиеся автографы дневника, а также их машинописные тексты. По упоминаниям в эмигрантских записях установлен год начала систематического ведения дневника В.Н. Муромцевой 1911 г. Практически все дореволюционные дневниковые записи В.Н. Муромцева оставила в Москве у родственников при отъезде с И.А. Буниным в Одессу летом 1918 г., захватив лишь отдельные записи за 1905, 1914-1915 гг. Исследованы особенности дневников В.Н. Муромцевой-Буниной по форме и содержанию. Сохранились автографы и машинописные варианты дневников, которые далеко не всегда совпадают с автографами. Вероятно, машинописные тексты В.Н. Муромцева готовила для публикации в эмигрантской периодике или отдельным изданием. Ею были подготовлены машинописи за 1918-1922, 1924-1927, 1931-1933 гг. Однако этот замысел не был осуществлен, а работа над машинописным текстом не была закончена. В статье определено время и прослежен ход работы над машинописями. Отдельное внимание уделено машинописным текстам дневника за 1919 г., т.к. он имеет варианты. Отмечается, что с дневниками В.Н. Муромцевой был знаком И.А. Бунин и положительно оценил их. Установлено, что И.А. Бунин читал дневники жены во время работы над «Окаянными днями». Настоящая подготовительная работа направлена на достижение главной цели подготовить научное издание полного текста дневников В.Н. Муромцевой-Буниной со всеми вариантами и научным аппаратом.
Бесплатно
Жанровые и мотивно-тематические аспекты циклизации книги стихов “Me eum esse” В.Я. Брюсова
Статья научная
Книга стихов с ее цельностью и строгой композицией, подчиненной конкретной авторской идее, становится нормой для символистских изданий лирики. Именно В .Я. Брюсов формулирует в предисловии к «Urbi et Orbi» (1903) принципы такой «сверхциклизации», сравнивая книгу с романом, а разделы - с главами. Однако на практике к идее книги стихов он приходит еще раньше. В данной статье рассматривается книга «Me eum esse» (1897) с точки зрения тех аспектов, которые повлияли на ее структурную организацию. Во-первых, внимание обращено на тематический принцип. Он представляет собой конфликт между поэтическим миром, сотворенным воображением художника, и миром реальным. В книге стихов последовательно разворачивается сюжет, в котором лирический субъект пытается преодолеть границу обыденной действительности. Эта борьба связана с выбором между земными страстями, воплощенными в образе возлюбленной, и заветами, которые передает лирическому субъекту поэт-наставник. Во-вторых, проанализирован жанровый аспект. Представляется, что в книге обнаруживаются следы элегической традиции. Прежде всего речь идет об оппозиции невозвратного индивидуального времени человека и природного циклического времени. В книге это трансформируется в разрыв между сосредоточенностью на прошлом в реальном мире и бессмертии в поэтическом. Два типа времени в книге также даны через характерные для элегии обозначения осени как умирания и весны как возрождения. Из той же жанровой традиции, если рассматривать это в рамках сюжета, приходит связь мечты с поэзией и сопутствующие этому образы. Соединяясь, оба принципа создают особую гармонию, которая отсутствует в сборниках. Структурные принципы, реализуемые Брюсовым в «Me eum esse», намечают то, как будет пониматься книга стихов в дальнейшем.
Бесплатно
И.А. Бунин и его эпоха в цикле мемуарных очерков В.Н. Муромцевой-Буниной
Статья научная
В статье проанализированы очерки В.Н. Буниной 1920-1930-х гг. Всего В.Н. Бунина опубликовала 15 очерков (1927-1936), а затем долгое время не печаталась. В статье изложена история публикации текстов, а также их взаимосвязь с очерками 1950-1960-х гг. и с двумя книгами мемуаристки «Жизнь Бунина» и «Беседы с памятью». Очерки 1920 -1930-х гг., на наш взгляд, можно разделить на два цикла: 1) о себе и семье 2) о бунинском окружении. Первый цикл текстов основан на объемной неопубликованной автобиографической рукописи В.Н. Буниной, где мемуаристка описала свое детство, отрочество, юность и уделила внимание гимназической среде. Второй цикл текстов посвящен литературной среде середины 1900-1910-х гг., и окружению И.А. Бунина. Мы предлагаем расценивать этот неопубликованный материал и очерки о писателях бунинского окружения как своеобразный ненаписанный автобиографический текст под заглавием «Жизнь Муромцевой-Буниной», где тексты о собственной жизни мемуаристки можно назвать «Жизнью Муромцевой», а тексты, описывающие литературную среду, в которую попадает В.Н. Бунина с момента начала совместной жизни с Буниным - «Жизнью Буниной». В статье мы преимущественно фокусируемся на очерках о бунинском окружении: «Л.Н. Андреев», «С.А. Найденов», «Юшкевич», «Московские “Среды”», «Piccola Marina». На наш взгляд, все эти очерки формируют общий цикл, объединены единым замыслом, общими героями: И.А. Бунин, Л.Н. Андреев, общим социально-литературным пространством - московским литературно-художественным кружком «Среда». Очерки также содержат ряд сквозных сюжетов, фрагментарно проявляющихся в разных текстах. Отдельное внимание уделено очерку про Д.Н. Овсянико-Куликовского как «срединному» тексту между «Жизнью Муромцевой» и «Жизнью Буниной».
Бесплатно
Идея дома в системе ценностей русского революционера в рассказе В.Г. Короленко "Чудная"
Статья научная
Обращение к поставленной проблеме обусловлено важностью понимания роли дома в обществе. Во второй половине XIX в., когда происходили изменения традиционных представлений о доме и семье, разрушались старые устои, в сознании русских революционеров идея дома вызывала противоречия. Сюжетную основу рассказа составляет эпизод из жизни революционерки Морозовой, описанный молодым жандармом, сопровождавшим политзаключенную к месту ее поселения. Ключевое внимание уделяется изображению личности главной героини-«политички» и ее конвоира, взаимодействие которых приводит к характерной для России парадоксальной ситуации. Устанавливается, что художественный конфликт произведения имеет в своем основании прежде всего не противоборство человека и системы, а противоположность аксиологических позиций главных героев. Анализируется художественная реализация истинного и ложного дома в восприятии главной героини. Определяется, что особое место в художественной структуре рассказа занимает топос дома, представленный в различных версиях, актуализирующих важнейшие философские, духовно-нравственные смыслы. Короленко показывает, как в сознании молодых людей конца XIX в. Дом во всех семантических значениях лишается своего главного места как общечеловеческая ценность. В финале образ утраченного родового гнезда Морозовых коррелирует с картиной разрушающегося под воздействием социального бесправия и радикальных идей патриархального мира России, которая для всех в равной степени остается одним общим Домом.
Бесплатно
Истории нереализованных замыслов М. Горького: почему повести "Мать" и "Сын" так и не стали дилогией
Статья научная
Творческое наследие любого писателя или поэта едва ли можно считать полным без изучения его нереализованных замыслов. Без них довольно сложно до конца понять художественный и идейно-эстетический мир автора. В полной мере это относится и к творчеству А.М. Горького. Его наследие также разнообразно и многослойно по своему составу. Большое количество произведений этого писателя получили широкое признание во всем мире, им посвящено немало исследовательских работ не только российских, но и зарубежных авторов. Несколько хуже дело обстоит с так называемыми нереализованными замыслами Горького, которые по тем или иным причинам получили меньшее внимание или вовсе остались незамеченными. Возможно, это произошло потому, что исследователи считали тему невоплощенных замыслов неперспективной. Однако восполнить эти пробелы необходимо. Цель настоящей статьи - заполнить лакуны в изучении раннего творчества Горького, связанные с несостоявшимися замыслами; представить историю создания повести «Сын», как наименее изученную в горь-коведении; разобраться, почему повести «Мать» и «Сын» так и не стали дилогией; понять, какой художественный прием объединяет нереализованные замыслы в творчестве Горького. Поставленные цели выдвигают ряд задач, некоторые из них определяют научную новизну данной статьи: в ходе проведенного исследования были названы и освещены истории нескольких наиболее известных нереализованных замыслов писателя, достаточно полно исследованных учеными-филологами; более подробно представлен наименее изученный неосуществленный замысел Горького - повесть «Сын» - продолжение повести «Мать»; обозначены причины, по которым дилогия не состоялась.
Бесплатно
Исторический контекст "Вопросов литературы" Л. Рубинштейна
Статья научная
На материале поэмы Л. Рубинштейна «Вопросы литературы» (1992), репрезентируемой, с одной стороны, самим поэтом-концептуалистом как пространственный перформанс с аудиальным публичным зачитыванием карточек каталога, с другой - в восприятии современных исследователей как традиционный текст, представленный в печатном виде на страницах сборника «Регулярное письмо» (1997), авторы работы показывают, что форма презентации концептуалистского произведения не только влияет на его восприятие и научно-критическую интерпретацию, но и кардинально трансформирует их. В современных условиях, когда происходит угасание практик разного рода концептуалистских хэппенингов, восприятие «каталожной» поэзии Рубинштейна не в виде публичного перформанса, но в привычно-книжном формате актуализирует глубинные векторы ее прочтения, заставляет посмотреть на карточки как на сплошной единый текст и разглядеть в нем слагаемые традиционного литературного произведения. В ходе исследования показано, что иной ракурс репрезентации, а, следовательно, и восприятия позволяет контурировать ранее не видимые в визуальном объекте-перформансе традиционные слагаемые собственно литературного текста - образ лирического героя, образ автора, формы сюжетно-фабульного построения, композиционные особенности и проч. С этой целью к осмыслению концептуальной поэмы Рубинштейна впервые применены принципы традиционного литературоведческого анализа. Подробно исследуя текстовые составляющие, собственно поэтику концептуалистской поэмы Рубинштейна авторы демонстрируют опровержение манифестационно декларируемой концептуалистами «бессодержательности» текста, обнаруживают его «генетическую» связь с событиями современной истории.
Бесплатно
Исторический роман и житийная литература роман протоиерея Николая Агафонова «Жены-мироносицы»
Статья научная
В романе протоиерея Николая Агафонова «Жены-мироносицы» гармонично сочетается поэтика исторического романа и поэтика современной житийной литературы, имеющие много общих жанровых особенностей. Известные инварианты исторического романа, характерные и для современной житийной литературы, - это кризисная эпоха как время действия, соединение мотивов общественной и частной жизни, противопоставление представителей разных культурно-исторических сил, наличие исторической справки. Как в художественной прозе, так и в современной житийной литературе, сила самого факта, документа, становится эмоциональной кульминацией повествования. События, известные из Евангелия, достоверны и воспроизводятся в точности. В качестве романиста отец Николай широко прибегает к вымыслу, что специально оговорено в предисловии; сочиняются эпизоды и реплики, которые проясняют для читателя связь между известными событиями. Так, из предыстории Марии Магдалины в Евангелиях сообщается только, что Господь изгнал из нее семь бесов; романист сочиняет историю о том, как в Марию вследствие тяжелого потрясения в детстве «вселилось семь бесов», то есть постигла тяжелая форма заболевания, поскольку на языке Священного Писания число семь есть символ полноты. Из европейской агиографии взяты сюжеты о проповеди Марии в Риме и в Галлии. Принцип документальности, преобладающий в современной житийной литературе, последовательно применяется и в романе «Жены-мироносицы». Научно-популярное Приложение облегчает для читателя изучение исторической основы романа. Писатель кратко излагает здесь сведения о мироносицах, а также прилагает свой конспект научного богословского труда епископа Михаила Грибановского «Над Евангелием» (1896), где, в частности, была выявлена последовательность всех известных из Евангелия событий Воскресной ночи. Подлинные исторические сведения, в противовес распространенным домыслам, расширяют кругозор читателя, что характерно как для исторического романа, так и для современной житийной литературы.
Бесплатно
Статья научная
В цикле статей выявлены важнейшие этапы истории переводов на немецкий язык романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» (1866), сыгравшего особую роль в восприятии наследия писателя не только в Германии, но и в Европе в целом. Комплексно исследуются причины множественности переводческих интерпретаций романа «Преступление и наказание» в Германии, подробно рассмотрена роль переводчиков и издательств в истории немецкой переводческой рецепции указанного произведения. Во второй статье цикла представлен полный обзор известных в настоящее время переводов романа на немецкий язык, выполненных с 1910-х гг. до настоящего времени. Впервые изложены факты реализации проектов издательств «Инзель» и «Ауфбау» по выпуску собраний сочинений Ф.М. Достоевского в Германии. Проведенная реконструкция истории переводов «Преступления и наказания» на немецкий язык, анализ роли издательств и просветительских проектов по выпуску собраний сочинений Достоевского позволили объяснить причину множественности переводческих интерпретаций указанного произведения (Г. Рель, А.С. Элиасберг, Р. Хоффманн, М. и Р. Бройер, С. Гайер). Установлено, что фактами немецкой культуры в указанный период становятся переводы романа, подготовленные Г. Релем (1912), А.С. Элиасбергом (1921), Р. Хоффманном (1960) и С. Гайер (1993). Множественность переводов и описанные в статье детали их появления свидетельствуют о влиянии определенных политических и культурных событий в Германии в XX-XXI вв. на популярность романа «Преступление и наказание» и рецепцию творчества Достоевского в немецкой культуре.
Бесплатно
Источники статьи Д. С. Мережковского «Пушкин»: достоверное и «ложное»
Статья научная
В статье речь идет об источниках статьи Д.С. Мережковского «Пушкин». Как и в случае других статей, составивших «Вечные спутники» (1897), он опирался на творчество своего героя и труд о нем. Одним из важных источников этой статьи были «Записки А.О. Смирновой» (1895). Вскоре после их публикации, осуществленной Л.Я. Гуревич, их достоверность была поставлена под сомнение. В.Д. Спасович высказал мнение о том, что «Записки» не могут считаться достоверным историческим источником для характеристики Пушкина и его эпохи. Мережковский взял из этого источника 22 цитаты, которые составили его пушкинскую мифопоэтическую конструкцию: поэт и самодержец; русский поэт и европеец; русский поэт и мировая литература; поэт и высшее общество, свет, поэт и свобода воли, поэт и Бог, герой созерцания и герой действия (Пушкин и Петр I). Для Мережковского в «Записках А.О. Смирновой» важно соответствие пушкинского образа тому, который сформирован произведениями поэта, не достоверность высказанных свидетельств, а их мифопоэтический потенциал. «Записки А.О. Смирновой» как исторический источник искажают особенности личности Пушкина, его творчества и литературную ретроспективу, в которой она рассматривается. Но как материал для создания литературного мифа о Пушкине они достоверны в том смысле, как психологически достоверен миф. Этот вывод важен для публикации «Вечных спутников» в цифровом собрании сочинений: мы можем указать на использованные Мережковским цитаты из «ложных» «Записок А.О. Смирновой» и представить полный текст первой части, чтобы современный читатель смог самостоятельно оценить
Бесплатно
К лирической коммуникации Мандельштама и Цветаевой: от диалога поэтов - к диалогу текстов
Статья научная
В настоящей статье адресованные друг другу стихотворения Марины Цветаевой и Осипа Мандельштама рассматриваются как единый диалогический комплекс, пронизанный родственной топикой и общими нарративными элементами. Специфика этого диалога в его «сокрытости», энигматичности. В ходе анализа раскрывается механизм смыслопорождения - в контексте лирической адресованности (в присутствии Другого). Показывается, что посвященные друг другу тексты поэтов содержат - помимо лично-биографических - поэтологические и историософские подтексты, выявляемые на культурно-ассоциативном, интертекстуальном и фоносемантическом уровнях. В статье проанализированы общие топосные, хронотопические и мотивно-фабульные паттерны, которые приводят к формированию общего для Цветаевой и Мандельштама двойного образно-сюжетного кода. Так, Цветаева в несобранном цикле посвящений Мандельштаму создает авторский вариант мифа о Поэте, который, проецируясь на реальный образ адресата, одновременно проецируется и на героя Смутного времени - Лжедмитрия. В «московских» посвящениях Мандельштам, вступая в диалог - не столько с Цветаевой, сколько с ее адресованными ему текстами, подхватывает исторические ассоциации, присутствующие в цветаевских подтекстах, и блестяще их воплощает. При этом неназванное имя Цветаевой становится тайным посвятительным индексом и одновременно шифровальным ключом к сюжету, разыгрываемому одновременно в настоящем и далеком прошлом. Мандельштам выдвигает свою версию событий Смутного времени и предчувствует возможность их повторения в будущем. Имя Цветаевой, по мысли автора статьи, закодировано и в поэтической семантике и фонетике крымского стихотворения Мандельштама «Бессонница. Гомер. Тугие паруса.», что дает основание увидеть в нем еще одну скрытую адресацию Цветаевой. В заключении статьи показано, что лирическая коммуникация поэтов не ограничилась атрибутированными посвящениями: она продолжилась и после их расставания, но это была уже не перекличка «двух голосов», а интертекстуальное эхо текстов.
Бесплатно
К литературной репутации В. Высоцкого в контексте советского дискурса
Статья научная
Целью исследования является попытка объяснения некоторых неучтенных закономерностей формирования поэтической репутации В. Высоцкого в социокультурном поле позднего социализма. Обращается внимание на имиджевый парадокс Высоцкого и анализируются его причины. С одной стороны, Высоцкий как автор и исполнитель острозлободневных песен был крайне популярной и даже культовой фигурой в восприятии всех слоев советского общества. С другой стороны, он находился вне «поля литературы», поскольку фактически не публиковался. Однако эта отторженность от официальной культуры имела свои положительные стороны, ибо снимала цензурные запреты и давала новые возможности самовыражения. Показывается, что залог его популярности у миллионов слушателей соотносится с феноменом «вненаходимости», предполагающим уход от бинарного принципа восприятия (принятия / отторжения) авторитетных установок государства. Его открытие, обеспечивающее его песням всенародный успех, заключалось в перформативном сдвиге: при буквальном воспроизведении ритуалов и жанровых паттернов системы, он гротескно-иронически трансформировал их содержание. В итоге его неангажированность и свобода самовыражения, скрывающаяся подчас под маской ёрничания, воспринималась соотечественниками как некий противовес авторитарности, фарисейству, унылому дидактизму и казенному оптимизму позднесоветской эпохи. Доказывается, что Высоцкий стал камертоном «коллективного сознания» 1960-1970-х гг.: его вненаходимость претворилась во всенаходимость. В песнях-диалогах, бытовых сценках, медитативных размышлениях поэт, вживаясь в «чужое», но не чуждое ему мирочувствование соотечественников, многогранно воплотил «вещество существования» своего времени. Находя в каждом из своих героев (даже в дебоширах и выпивохах) общий «пассионарный» знаменатель, Высоцкий показал национальную, а подчас и многонациональную харизматическую интенцию своего народа. И это закономерно создавало у слушателей эффект соприсутствия и конгениальности, обеспечивающий его прижизненный успех и высочайшую посмертную литературную репутацию. В финале делается вывод о том, что корни литературной репутации таятся в текстовых и коммуникативно-резонансных стратегиях писателя, без которых социологический аспект не работает.
Бесплатно
Леонид Андреев и Анри Бергсон: смех как мысль о соглашении
Статья научная
К настоящему времени специфика смехового в художественном мире Леонида Андреева осмыслена не в полной мере. В статье предпринята попытка охарактеризовать природу возникновения смеха, осмыслить ролевую модель участников смеховой ситуации. В основе исследования лежит типологическое соположение идей Анри Бергсона о смехе и произведения Леонида Андреева «Он. Рассказ неизвестного». Работа французского философа раскрывает понимание природы смеха на рубеже веков, учитывая контекст эпохи и резюмируя опыты существующих на тот момент представлений о комическом. В статье предлагается интерпретация рассказа Леонида Андреева, в частности, его понимание смехового, иллюстрирующее тезис А. Бергсона о смехе как мысли о соглашении, где смех выступает не как реакция на комическое, а как способ моделирования собственной картины мира и встраивания в другую систему мира. Автор последовательно рассматривает ситуации, где слышится смех, описывает поведение персонажей. Одним из выводов, к которым приходит автор, является мысль о том, что смех становится признаком квазикультурности определенного социального круга, в котором формула «весело и культурно» воспринимается как концепция жизни. Смех, по мнению А. Бергсона, требующий доли равнодушия, становится единственно верной реакцией в доме Нордена и вытесняет право на другие эмоции. Одновременно с этим, смех играет объединяющую роль: все члены семьи вынуждены смеяться. Однако вынужденный, алогичный смех подменяет истинное понимание жизни ее ритуальной стороной. Любой намек на механизацию, инерцию жизни, согласно философии Бергсона, содержит в себе комизм в скрытом состоянии. Смех в рассказе также маркирует пространство «свой - чужой», и становится способом «общественной выучки», подчиняясь которой герой-рассказчик не только теряет идентичность, но и становится близок к сумасшествию. Таким образом, работа Анри Бергсона «Смех» в приложении к творчеству Леонида Андреева проясняет природу возникновения смеха в творчестве русского писателя.
Бесплатно
