Русская литература и литература народов России. Рубрика в журнале - Новый филологический вестник
Два момента из прозы Елены Шварц: к проблеме контекстуальных смыслов
Статья научная
В статье рассматриваются фрагменты из двух прозаических произведений Елены Шварц «Площадь мальтийских рыцарей» и «Сербский монастырь», оба они входят в автофикциональный цикл «Литературные гастроли». Для соотнесения со шварцевскими фрагментами берутся похожие моменты из нескольких произведений - из пьесы «Вишневый сад» Антона Чехова, из песни «Сказка о несчастных сказочных персонажах» Владимира Высоцкого, из романа «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, из песни «Ты дарила мне розы» Дианы Арбениной. Соотнесение сегментов из текстов Елены Шварц со схожими сегментами из названных текстов позволяет в итоге сформировать такие контексты, в пределах которых актуализируются смыслы, в рассматриваемых фрагментах присутствующие, но глубоко спрятанные, а потому отнюдь не всегда бросающиеся в глаза; это смыслы, связанные с пониманием положения человека в мире как трагического, с пониманием мира как средоточия трагизма и для каждого отдельного человека, и для человечества, наконец, с ощущением неизбежного конца - и мира, и человека. Такого рода эсхатологические смыслы, во многом присущие и лирической поэзии Елены Шварц, реализуясь в ее лирической прозе, могут считаться определяющими для шварцевского художественного мира и транслирующими важные грани мироощущения автора. Общим же итогом рассмотрения обозначенных контекстов следует признать актуализацию в сформированных на основании схожести контекстах смыслов, которые вне этих контекстов оказываются скрыты; в результате тексты-участники такого рода контекстов в смысловом плане взаимообогащают друг друга.
Бесплатно
Деконструкция советского авиационного мифа в художественной прозе "оттепели"
Статья научная
В статье рассматривается трансформация образов и мотивов советской литературы, объединенных темой авиации, в произведениях периода «оттепели». Соцреалистическая эстетика, сформировавшаяся в 1930-е - 1950-е гг. подвергается молодыми авторами критической рефлексии: ортодоксальная система советского мировоззрения становится плодородной почвой для переосмысления различных аспектов уже традиционной мифологии. Материалом исследования послужила повесть В.П. Аксёнова «Стальная птица», воплощающая тенденции, обозначившиеся в литературе указанного периода: гротеск и иносказательность в данном случае являются инструментами деконструкции соцреалистических культурных кодов. Авиационный миф, один из ключевых в структуре советской эстетики, претерпевает серьезные изменения: безусловно позитивная оценка близости властного и авиационного нарративов нивелируется, созидательный пафос сменяется разрушительным, функции вестничества (передачи истины - воли государства - гражданам посредством агитационных материалов, в раннесоветской литературе данная функция маркирована позитивно), защиты (охрана «спокойствия наших границ» от любого внешнего врага) обретают обратную знаковость: главный герой организует распространение поддельных старофранцузских гобеленов, что указывает на подлог, фальсификацию истинных ценностей, сам начинает всячески притеснять жильцов дома, куда он вселился, не имея на то никаких прав, а потом и вовсе обретает полную власть над собственным соседями, так, в тексте актуализируются мотивы надзора и наказания. Отдельно обозначены интенции метафорически воплощенной в образе Стальной птицы советской власти относительно использования мировой культуры для собственной легитимации в рамках концепции «Москва - третий Рим». В этом контексте актуализируется мотив «ткачества», метафоры текстопорождения, и пропаганды - тотального распространения «текстов»-гобеленов, что позволяет говорить о деконструкции одной из ключевых функций ортодоксального авиатора - вестничества - и профанировании дискурса в целом. Таким образом, авторская стратегия В. П. Аксёнова обнажает тенденцию к разрушению соцреалистического канона и в частности - авиационного мифа.
Бесплатно
Дневники В.Н. Муромцевой-Буниной: вопросы источниковедения и текстологии
Статья научная
В статье впервые рассматриваются дневники В.Н. Муромцевой-Буниной в своей целостности. Описаны все сохранившиеся автографы дневника, а также их машинописные тексты. По упоминаниям в эмигрантских записях установлен год начала систематического ведения дневника В.Н. Муромцевой 1911 г. Практически все дореволюционные дневниковые записи В.Н. Муромцева оставила в Москве у родственников при отъезде с И.А. Буниным в Одессу летом 1918 г., захватив лишь отдельные записи за 1905, 1914-1915 гг. Исследованы особенности дневников В.Н. Муромцевой-Буниной по форме и содержанию. Сохранились автографы и машинописные варианты дневников, которые далеко не всегда совпадают с автографами. Вероятно, машинописные тексты В.Н. Муромцева готовила для публикации в эмигрантской периодике или отдельным изданием. Ею были подготовлены машинописи за 1918-1922, 1924-1927, 1931-1933 гг. Однако этот замысел не был осуществлен, а работа над машинописным текстом не была закончена. В статье определено время и прослежен ход работы над машинописями. Отдельное внимание уделено машинописным текстам дневника за 1919 г., т.к. он имеет варианты. Отмечается, что с дневниками В.Н. Муромцевой был знаком И.А. Бунин и положительно оценил их. Установлено, что И.А. Бунин читал дневники жены во время работы над «Окаянными днями». Настоящая подготовительная работа направлена на достижение главной цели подготовить научное издание полного текста дневников В.Н. Муромцевой-Буниной со всеми вариантами и научным аппаратом.
Бесплатно
И.А. Бунин и его эпоха в цикле мемуарных очерков В.Н. Муромцевой-Буниной
Статья научная
В статье проанализированы очерки В.Н. Буниной 1920-1930-х гг. Всего В.Н. Бунина опубликовала 15 очерков (1927-1936), а затем долгое время не печаталась. В статье изложена история публикации текстов, а также их взаимосвязь с очерками 1950-1960-х гг. и с двумя книгами мемуаристки «Жизнь Бунина» и «Беседы с памятью». Очерки 1920 -1930-х гг., на наш взгляд, можно разделить на два цикла: 1) о себе и семье 2) о бунинском окружении. Первый цикл текстов основан на объемной неопубликованной автобиографической рукописи В.Н. Буниной, где мемуаристка описала свое детство, отрочество, юность и уделила внимание гимназической среде. Второй цикл текстов посвящен литературной среде середины 1900-1910-х гг., и окружению И.А. Бунина. Мы предлагаем расценивать этот неопубликованный материал и очерки о писателях бунинского окружения как своеобразный ненаписанный автобиографический текст под заглавием «Жизнь Муромцевой-Буниной», где тексты о собственной жизни мемуаристки можно назвать «Жизнью Муромцевой», а тексты, описывающие литературную среду, в которую попадает В.Н. Бунина с момента начала совместной жизни с Буниным - «Жизнью Буниной». В статье мы преимущественно фокусируемся на очерках о бунинском окружении: «Л.Н. Андреев», «С.А. Найденов», «Юшкевич», «Московские “Среды”», «Piccola Marina». На наш взгляд, все эти очерки формируют общий цикл, объединены единым замыслом, общими героями: И.А. Бунин, Л.Н. Андреев, общим социально-литературным пространством - московским литературно-художественным кружком «Среда». Очерки также содержат ряд сквозных сюжетов, фрагментарно проявляющихся в разных текстах. Отдельное внимание уделено очерку про Д.Н. Овсянико-Куликовского как «срединному» тексту между «Жизнью Муромцевой» и «Жизнью Буниной».
Бесплатно
Идея дома в системе ценностей русского революционера в рассказе В.Г. Короленко "Чудная"
Статья научная
Обращение к поставленной проблеме обусловлено важностью понимания роли дома в обществе. Во второй половине XIX в., когда происходили изменения традиционных представлений о доме и семье, разрушались старые устои, в сознании русских революционеров идея дома вызывала противоречия. Сюжетную основу рассказа составляет эпизод из жизни революционерки Морозовой, описанный молодым жандармом, сопровождавшим политзаключенную к месту ее поселения. Ключевое внимание уделяется изображению личности главной героини-«политички» и ее конвоира, взаимодействие которых приводит к характерной для России парадоксальной ситуации. Устанавливается, что художественный конфликт произведения имеет в своем основании прежде всего не противоборство человека и системы, а противоположность аксиологических позиций главных героев. Анализируется художественная реализация истинного и ложного дома в восприятии главной героини. Определяется, что особое место в художественной структуре рассказа занимает топос дома, представленный в различных версиях, актуализирующих важнейшие философские, духовно-нравственные смыслы. Короленко показывает, как в сознании молодых людей конца XIX в. Дом во всех семантических значениях лишается своего главного места как общечеловеческая ценность. В финале образ утраченного родового гнезда Морозовых коррелирует с картиной разрушающегося под воздействием социального бесправия и радикальных идей патриархального мира России, которая для всех в равной степени остается одним общим Домом.
Бесплатно
Истории нереализованных замыслов М. Горького: почему повести "Мать" и "Сын" так и не стали дилогией
Статья научная
Творческое наследие любого писателя или поэта едва ли можно считать полным без изучения его нереализованных замыслов. Без них довольно сложно до конца понять художественный и идейно-эстетический мир автора. В полной мере это относится и к творчеству А.М. Горького. Его наследие также разнообразно и многослойно по своему составу. Большое количество произведений этого писателя получили широкое признание во всем мире, им посвящено немало исследовательских работ не только российских, но и зарубежных авторов. Несколько хуже дело обстоит с так называемыми нереализованными замыслами Горького, которые по тем или иным причинам получили меньшее внимание или вовсе остались незамеченными. Возможно, это произошло потому, что исследователи считали тему невоплощенных замыслов неперспективной. Однако восполнить эти пробелы необходимо. Цель настоящей статьи - заполнить лакуны в изучении раннего творчества Горького, связанные с несостоявшимися замыслами; представить историю создания повести «Сын», как наименее изученную в горь-коведении; разобраться, почему повести «Мать» и «Сын» так и не стали дилогией; понять, какой художественный прием объединяет нереализованные замыслы в творчестве Горького. Поставленные цели выдвигают ряд задач, некоторые из них определяют научную новизну данной статьи: в ходе проведенного исследования были названы и освещены истории нескольких наиболее известных нереализованных замыслов писателя, достаточно полно исследованных учеными-филологами; более подробно представлен наименее изученный неосуществленный замысел Горького - повесть «Сын» - продолжение повести «Мать»; обозначены причины, по которым дилогия не состоялась.
Бесплатно
Исторический контекст "Вопросов литературы" Л. Рубинштейна
Статья научная
На материале поэмы Л. Рубинштейна «Вопросы литературы» (1992), репрезентируемой, с одной стороны, самим поэтом-концептуалистом как пространственный перформанс с аудиальным публичным зачитыванием карточек каталога, с другой - в восприятии современных исследователей как традиционный текст, представленный в печатном виде на страницах сборника «Регулярное письмо» (1997), авторы работы показывают, что форма презентации концептуалистского произведения не только влияет на его восприятие и научно-критическую интерпретацию, но и кардинально трансформирует их. В современных условиях, когда происходит угасание практик разного рода концептуалистских хэппенингов, восприятие «каталожной» поэзии Рубинштейна не в виде публичного перформанса, но в привычно-книжном формате актуализирует глубинные векторы ее прочтения, заставляет посмотреть на карточки как на сплошной единый текст и разглядеть в нем слагаемые традиционного литературного произведения. В ходе исследования показано, что иной ракурс репрезентации, а, следовательно, и восприятия позволяет контурировать ранее не видимые в визуальном объекте-перформансе традиционные слагаемые собственно литературного текста - образ лирического героя, образ автора, формы сюжетно-фабульного построения, композиционные особенности и проч. С этой целью к осмыслению концептуальной поэмы Рубинштейна впервые применены принципы традиционного литературоведческого анализа. Подробно исследуя текстовые составляющие, собственно поэтику концептуалистской поэмы Рубинштейна авторы демонстрируют опровержение манифестационно декларируемой концептуалистами «бессодержательности» текста, обнаруживают его «генетическую» связь с событиями современной истории.
Бесплатно
Исторический роман и житийная литература роман протоиерея Николая Агафонова «Жены-мироносицы»
Статья научная
В романе протоиерея Николая Агафонова «Жены-мироносицы» гармонично сочетается поэтика исторического романа и поэтика современной житийной литературы, имеющие много общих жанровых особенностей. Известные инварианты исторического романа, характерные и для современной житийной литературы, - это кризисная эпоха как время действия, соединение мотивов общественной и частной жизни, противопоставление представителей разных культурно-исторических сил, наличие исторической справки. Как в художественной прозе, так и в современной житийной литературе, сила самого факта, документа, становится эмоциональной кульминацией повествования. События, известные из Евангелия, достоверны и воспроизводятся в точности. В качестве романиста отец Николай широко прибегает к вымыслу, что специально оговорено в предисловии; сочиняются эпизоды и реплики, которые проясняют для читателя связь между известными событиями. Так, из предыстории Марии Магдалины в Евангелиях сообщается только, что Господь изгнал из нее семь бесов; романист сочиняет историю о том, как в Марию вследствие тяжелого потрясения в детстве «вселилось семь бесов», то есть постигла тяжелая форма заболевания, поскольку на языке Священного Писания число семь есть символ полноты. Из европейской агиографии взяты сюжеты о проповеди Марии в Риме и в Галлии. Принцип документальности, преобладающий в современной житийной литературе, последовательно применяется и в романе «Жены-мироносицы». Научно-популярное Приложение облегчает для читателя изучение исторической основы романа. Писатель кратко излагает здесь сведения о мироносицах, а также прилагает свой конспект научного богословского труда епископа Михаила Грибановского «Над Евангелием» (1896), где, в частности, была выявлена последовательность всех известных из Евангелия событий Воскресной ночи. Подлинные исторические сведения, в противовес распространенным домыслам, расширяют кругозор читателя, что характерно как для исторического романа, так и для современной житийной литературы.
Бесплатно
Статья научная
В цикле статей выявлены важнейшие этапы истории переводов на немецкий язык романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» (1866), сыгравшего особую роль в восприятии наследия писателя не только в Германии, но и в Европе в целом. Комплексно исследуются причины множественности переводческих интерпретаций романа «Преступление и наказание» в Германии, подробно рассмотрена роль переводчиков и издательств в истории немецкой переводческой рецепции указанного произведения. Во второй статье цикла представлен полный обзор известных в настоящее время переводов романа на немецкий язык, выполненных с 1910-х гг. до настоящего времени. Впервые изложены факты реализации проектов издательств «Инзель» и «Ауфбау» по выпуску собраний сочинений Ф.М. Достоевского в Германии. Проведенная реконструкция истории переводов «Преступления и наказания» на немецкий язык, анализ роли издательств и просветительских проектов по выпуску собраний сочинений Достоевского позволили объяснить причину множественности переводческих интерпретаций указанного произведения (Г. Рель, А.С. Элиасберг, Р. Хоффманн, М. и Р. Бройер, С. Гайер). Установлено, что фактами немецкой культуры в указанный период становятся переводы романа, подготовленные Г. Релем (1912), А.С. Элиасбергом (1921), Р. Хоффманном (1960) и С. Гайер (1993). Множественность переводов и описанные в статье детали их появления свидетельствуют о влиянии определенных политических и культурных событий в Германии в XX-XXI вв. на популярность романа «Преступление и наказание» и рецепцию творчества Достоевского в немецкой культуре.
Бесплатно
К лирической коммуникации Мандельштама и Цветаевой: от диалога поэтов - к диалогу текстов
Статья научная
В настоящей статье адресованные друг другу стихотворения Марины Цветаевой и Осипа Мандельштама рассматриваются как единый диалогический комплекс, пронизанный родственной топикой и общими нарративными элементами. Специфика этого диалога в его «сокрытости», энигматичности. В ходе анализа раскрывается механизм смыслопорождения - в контексте лирической адресованности (в присутствии Другого). Показывается, что посвященные друг другу тексты поэтов содержат - помимо лично-биографических - поэтологические и историософские подтексты, выявляемые на культурно-ассоциативном, интертекстуальном и фоносемантическом уровнях. В статье проанализированы общие топосные, хронотопические и мотивно-фабульные паттерны, которые приводят к формированию общего для Цветаевой и Мандельштама двойного образно-сюжетного кода. Так, Цветаева в несобранном цикле посвящений Мандельштаму создает авторский вариант мифа о Поэте, который, проецируясь на реальный образ адресата, одновременно проецируется и на героя Смутного времени - Лжедмитрия. В «московских» посвящениях Мандельштам, вступая в диалог - не столько с Цветаевой, сколько с ее адресованными ему текстами, подхватывает исторические ассоциации, присутствующие в цветаевских подтекстах, и блестяще их воплощает. При этом неназванное имя Цветаевой становится тайным посвятительным индексом и одновременно шифровальным ключом к сюжету, разыгрываемому одновременно в настоящем и далеком прошлом. Мандельштам выдвигает свою версию событий Смутного времени и предчувствует возможность их повторения в будущем. Имя Цветаевой, по мысли автора статьи, закодировано и в поэтической семантике и фонетике крымского стихотворения Мандельштама «Бессонница. Гомер. Тугие паруса.», что дает основание увидеть в нем еще одну скрытую адресацию Цветаевой. В заключении статьи показано, что лирическая коммуникация поэтов не ограничилась атрибутированными посвящениями: она продолжилась и после их расставания, но это была уже не перекличка «двух голосов», а интертекстуальное эхо текстов.
Бесплатно
Леонид Андреев и Анри Бергсон: смех как мысль о соглашении
Статья научная
К настоящему времени специфика смехового в художественном мире Леонида Андреева осмыслена не в полной мере. В статье предпринята попытка охарактеризовать природу возникновения смеха, осмыслить ролевую модель участников смеховой ситуации. В основе исследования лежит типологическое соположение идей Анри Бергсона о смехе и произведения Леонида Андреева «Он. Рассказ неизвестного». Работа французского философа раскрывает понимание природы смеха на рубеже веков, учитывая контекст эпохи и резюмируя опыты существующих на тот момент представлений о комическом. В статье предлагается интерпретация рассказа Леонида Андреева, в частности, его понимание смехового, иллюстрирующее тезис А. Бергсона о смехе как мысли о соглашении, где смех выступает не как реакция на комическое, а как способ моделирования собственной картины мира и встраивания в другую систему мира. Автор последовательно рассматривает ситуации, где слышится смех, описывает поведение персонажей. Одним из выводов, к которым приходит автор, является мысль о том, что смех становится признаком квазикультурности определенного социального круга, в котором формула «весело и культурно» воспринимается как концепция жизни. Смех, по мнению А. Бергсона, требующий доли равнодушия, становится единственно верной реакцией в доме Нордена и вытесняет право на другие эмоции. Одновременно с этим, смех играет объединяющую роль: все члены семьи вынуждены смеяться. Однако вынужденный, алогичный смех подменяет истинное понимание жизни ее ритуальной стороной. Любой намек на механизацию, инерцию жизни, согласно философии Бергсона, содержит в себе комизм в скрытом состоянии. Смех в рассказе также маркирует пространство «свой - чужой», и становится способом «общественной выучки», подчиняясь которой герой-рассказчик не только теряет идентичность, но и становится близок к сумасшествию. Таким образом, работа Анри Бергсона «Смех» в приложении к творчеству Леонида Андреева проясняет природу возникновения смеха в творчестве русского писателя.
Бесплатно
Статья научная
Статья предлагает новый подход к жанру дневника в литературе русской эмиграции. Дневники, которые многие эмигранты начали создавать в годы Гражданской войны и писали на протяжении всей жизни, рассматриваются как летописание нового времени, рядом характеристик сближающееся с древнерусским летописанием. Проведена параллель с особым биографическим жанром, занявшим в литературе русской эмиграции исключительное место, - житийной биографией, позаимствовавшей ряд структурных черт у древнего жития. В качестве иллюстрации предложен дневник В.Н. Муромцевой-Буниной, который писался регулярно с 1918 г. (возможно, дневник был начат раньше, но записи за более ранние годы почти не сохранились) и до смерти в 1961 г. В этом дневнике отразились политические перемены жизни эмиграции, историко-культурные взаимосвязи эмигрантской элиты, частная жизнь семьи Буниных. На фоне масштабных исторических перемен разворачиваются истории жизни их друзей и знакомых, историко-литературные сближения и разрывы. На примере этого дневника автор доказывает свои теоретические положения: важнейшие характеристики этого текста - постоянный политический фон, осмысление настоящего и моделирование будущего, чувство постистории, библейская апокалиптика. Это не обычный дневник, а дневник, созданный с оглядкой на вечность, стремящийся зафиксировать события последних десятилетий русской культуры. Таким образом, эмигрантский дневник представляет собой особый вид дневниковой прозы, не укладывающийся ни в один тип привычной типологии дневников.
Бесплатно
Лиминальный сюжет в лирике Александра Башлачева: структура и семантика
Статья научная
Работа посвящена анализу раннего стихотворения Башлачева «Разлюли-малина» в проекции на мотивно-образную систему зрелой лирики. В статье доказано, что шуточное студенческое стихотворение содержит важнейший для поздней поэзии Башлачева экзистенциальный сюжет, явленный в ключевых текстах поэта («Похороны шута», «Мельница», «Егоркина былина», «Ванюша» и проч.). В статье определен подкорпус текстов, где реализована данная сюжетная модель, вычленены ее мотивные компоненты, проанализированы принципы их распределения по текстам, выделено смысловое ядро сюжета и его «периферия». Показано, что в анализируемом подкорпусе текстов элементы сюжетного единства тяготеют к семантическому «склеиванию»: они повторяются как «мотивно-образные» кластеры, в рамках которых единичные мотивы связываются. Этот факт позволил выдвинуть предположение о том, что песни подкорпуса имеют свой структурный прототип в стихотворении «Разлюли-малина». Было доказано, что Башлачев, сохраняя структурную основу сюжета, в разных текстах дает ему различные аксиологические интерпретации, спектр которых варьируется от шуточно-пародийных (как в тексте «Разлюли-малина») до трагических (как в балладах «Егоркина былина» и «Ванюша»). Этот факт дал возможность по-новому взглянуть на специфику эволюции лирики Башлачева, которая предполагает постоянство сюжетики при динамическом изменении авторской оценки. Таким образом, в выделенном множестве текстов фиксируется не эволюция сюжета, но эволюция авторского отношения к тому, что изображает сюжет. Семантическое ядро анализируемого сюжетного единства позволило идентифицировать анализируемый сюжет как лиминальный. Было показано, что семантический комплекс лиминальности реализуется во всех текстах подкорпуса, затрагивая как пространственный, так и субъектный уровни.
Бесплатно
Литературная тематика дневниковых записей В.Н. Муромцевой-Буниной
Статья научная
В статье рассматриваются ранее неизвестные дневниковые записи В.Н. Муромцевой-Буниной, хранящиеся в Русском архиве в Лидсе (Великобритания) и охватывающие период жизни Буниных во время Второй мировой войны на юге Франции, в Грассе. Анализируются особенности реализации литературной тематики дневниковых записей В.Н. Муромцевой-Буниной 1939-1945 гг., которые дают представление о ее круге чтения и на сегодняшний день остаются неизученными в рамках ее творческого наследия. Окололитературные записи объединяются в несколько групп: записи о ее читательских впечатлениях (чтение религиозной литературы и произведений зарубежных писателей на немецком, английском и французском языках, в частности, Мэриэл Бьюкенен, Андре Жида, Франсуа Мориака, Джона Локка), записи о собственно писательской деятельности, о переписывании на машинке произведений И.А. Бунина и других авторов, а также о занятиях переводами. Анализ позволяет заключить, что в 1939-1945 гг. Вера Николаевна предстает в роли не только жены и спутницы жизни И.А. Бунина, но и помощницы в его творческой деятельности, участвовавшей в организации литературных встреч и переписывавшей тексты его произведений, а также других эмигрантских авторов. В 1939-1945 гг. Вера Николаевна писала части автобиографического цикла очерков «Беседы с памятью», читала религиозные тексты, литературные произведения в оригинале, записывая отзывы на них. Все это дает возможность говорить о Вере Николаевне Муромцевой-Буниной как о незаурядной личности, внесшей свой вклад в культуру русского Зарубежья.
Бесплатно
Мифопоэтическая стратегия Н.Н. Садур: зороастрийский код в пьесе «Летчик»
Статья научная
В статье рассматривается мифопоэтическая стратегия Н.Н. Садур, реализованная в пьесе «Летчик» (2009). В драматическом произведении особенности мифопоэтики определяются, с одной стороны, родовой спецификой текста, а с другой - генетической связью драмы с мифом, которая была отмечена еще Александром Н. Веселовским. Пьеса Садур отличается сложной полигенетической природой. План выражения в ней задан картинами повседневной жизни Москвы конца ХХ - начала XXI вв., а план содержания соотносится со средневековым алхимическим учением, с античной и славянской мифологиями, включая воззрения на хаос и первоэлементы, с мифологемами, заимствованными из творчества Н.В. Гоголя. При этом интегрирующим элементом мифопоэтики пьесы становится зороастризм. Основной конфликт «Летчика» - столкновение человеческих ценностей. В его основе лежит мифологический дуализм, воплощенный в произведении при помощи зороастрийского кода: противостояние добра и зла, света и тьмы, соотносящееся с борьбой верховного божества Ахура-Мазды и его антагониста Ангра-Майнью. Эта стержневая для зороастризма оппозиция поддерживается в тексте благодаря античному мифу о Гиперборее. Несмотря на внешнюю разнородность данных религиозно-мифологических систем, в пьесе они оказываются внутренне взаимосвязаны и выступают в роли «шифра», раскрывающего значение рассказа главного героя. Таким образом, мифопоэтическая стратегия Н.Н. Садур наследует традиции создания неомифологических «текстов-мифов» писателями XX в. Для таких произведений характерна гетерогенность компонентов разных систем, которые при кажущейся несовместимости образуют единую мифопоэтическую структуру.
Бесплатно
Морбуальный код в рассказах И.С. Шмелева и В.Н. Лялина
Статья научная
Статья посвящена отражению мотивов болезни и выздоровления в рассказах И.С. Шмелева «Милость преподобного Серафима», «Еловые лапы, а также автора рубежа XX-XXI вв. В.Н. Лялина «Наваждение», «Нечаянная радость». Исследование выстроено с учетом особого внимания современной гуманитарной науки к тенденциям медикализации общества и на основе анализа феномена морбуального кода в литературно-художественном творчестве. Очевидно, что оба писателя ориентировались на православную традицию, с позиции которой рассматривали такие категории, как болезнь, страдание, выздоровление, смерть, бессмертие. Указанные категории в творчестве обоих авторов воспринимаются в единстве физического и духовного дискурсов. В этой ситуации болезнь рассматривается как стартовая точка для внутренней эволюции персонажа, его нравственного совершенствования, выраженного порой с помощью создания специфической пространственной парадигмы. Очевиден переход персонажа-пациента из секулярного в сакральный для православной ментальности литургический локус. В основу исследования положена сюжетная цепочка, включающая следующие эпизоды: кризис-ситуация, выбор-ситуация, откровение, чудо. Наблюдается, что в художественных текстах находит отражение как последовательное чередование указанных эпизодов («Милость преподобного Серафима», «Наваждение», «Нечаянная радость»), так и смещение акцентов в пользу одного из них, например, выбор-ситуации, что приводит к редуцированному характеру изображения кризиса, откровения и чуда («Еловые лапы»). Эта трансформация указывает на особое внимание автора к духовным последствиям ранее пережитого пациентом кризиса и делает больший акцент на принятии им теоцентричной картины мира.
Бесплатно
О характерах Достоевского: персонажи в полифоническом сюжете
Статья научная
Статья посвящена вопросам взаимодействия категорий герой и сюжет в условиях развившейся в творчестве Достоевского «полифонической» (М.М. Бахтин) формы. В поэтике Достоевского мы видим отказ от характера как стержневой основы эстетического отражения человека и сюжетостроения, то есть от четкой связанности определенного кругозора с определенным героем. Эмоции и страсти по-прежнему охватывают персонажей Достоевского, но никогда не конституируют их. Поскольку писателя интересует жизнь персонажа, то Достоевский не фреймирует свои фигуры неподвижной, неизменной маской, то есть характером, последний остается номинацией, подвергающейся испытанию и зачастую слому. Равным образом в произведениях Достоевского не определяет сущность персонажа и литературная традиция, поскольку в сюжетах данного писателя традиционные фабулы часто оказываются под вопросом или переписанными. Отсутствием отчетливых характеров и бесконечными играми с фабулой, как подчеркивал С.С. Аверинцев, отличается от европейской литературы ближневосточная словесность. Достоевский был внимательным читателем Библии и по-видимому, заимствовал ключевые элементы ее поэтики и характерологии, так что герои Достоевского созвучны библейским. Общность, впрочем, отнюдь не выливается в прецедентность библейских фабул по отношению к сюжетам Достоевского. Эстетическое пространство Достоевского оказывается непреодолимо вариативным, где схожесть с библейскими и светскими фигурами намекает на прецедент, оставляя последний в качестве возможности. Такое видение героев Достоевским органично находит воплощение в полифонической поэтике.
Бесплатно
Образ царя Давида в художественном сознании И.А. Бунина
Статья научная
В статье в широком историко-культурном и нравственно-философском контексте рассматривается творчество И.А. Бунина, выявляются его религиозно-онтологические и аксиологические константы, определяющие художественную картину мира писателя, сформировавшуюся под мощным влиянием прецедентных текстов древнейших цивилизаций Ближнего Востока, среди которых наибольшей мифо-суггестивной валентностью обладают книги Ветхого Завета, признающиеся сакральными для иудаизма, христианства и ислама. Проблема духовного влияния Священного Писания на миропонимание и жизнеотношение И.А. Бунина, давно поставленная в литературоведении, получает новый аналитический ракурс осмысления, связанный с выявлением конкретных форм и способов репрезентации библейского материала в разножанровых произведениях художника, в которых современность постигается через выявление идейно-смысловых аналогий и параллелей с древностью. Образы ветхозаветных пророков и духовных учителей человечества на протяжении всей жизни неизменно привлекали внимание И.А. Бунина, в творчестве которого особенно значима фигура библейского царя-псалмопевца Давида. В художественном сознании писателя царь Давид выступает как искатель истины, совершающий в процессе своего духовного поиска нравственные восхождения и падения. Проецируя героев своих произведений на фигуру Давида (и наоборот), И.А. Бунин определяет морально-этический потенциал современного человека. Аллюзии и реминисценции, связанные с жизнью и служением царя Давида Богу и миру, образуют культурно-философский фон творчества И.А. Бунина, который становится неотъемлемой частью духовноинтеллектуального пространства русской литературы ХХ века, интегрируя в него факты и артефакты библейской истории.
Бесплатно
Статья научная
Объектом статьи выступает фрагмент из текста песни Владимира Высоцкого «Баллада о детстве». В статье рассматривается случай, когда в речь первичного субъекта вторгается прямая речь персонажа - анализируется окказиональный фразеологизм «без вести павшие», находящийся в «Балладе о детстве» в прямой речи одного из персонажей - Евдокима Кирилыча. Возникает этот окказиональный фразеологизм через синтез фразеологизма «без вести пропавшие» с фразеологизмом «геройски павшие» (или «павшие смертью храбрых»). Получившееся в результате синтеза искажение в системе с прочими моментами указывает на индивидуальные особенности речи персонажа, который получил возможность высказаться так, как ему хочется, коверкая устоявшиеся речевые клише. В статье доказывается, что этот окказиональный фразеологизм не только является способом маркировки персонажа, но и может стать важным показателем для осмысления определенных граней авторского мироощущения. Таким образом, целью исследования является и осмысление данного окказионального фразеологизма как способа авторской характеристики персонажа, в речи которого этот окказиональный фразеологизм находится, и рассмотрение данного фразеологизма в качестве способа приблизиться к определенным граням авторского мироощущения, что возможно и через соотнесение (и даже отождествление в этом соотнесении) позиции автора и позиции персонажа. В итоге доказывается, что окказиональный фразеологизм, возникающий в речи персонажа, во-первых, характеризует этого персонажа, во-вторых, характеризует авторское отношение к персонажу, в-третьих, выступает знаком определенных граней мироощущения автора.
Бесплатно
Статья научная
Вторичная художественная условность занимает значимое место в литературе постмодернизма и воспроизводится с помощью нереалистических художественных средств. Одним из таких средств является миф. Ввиду того, что в большинстве произведений Виктора Пелевина осуществляется создание постмодернистского пространства, основанного на авторском преобразовании мифологического видения мира различных народов («Бэтман Аполло», «Ампир V», «Transhumanism Inc.» и др.), автор тяготеет к изображению мифологической вторичной художественной условности. Данная статья посвящена изучению оккультно-мифологической вторичной реальности романа «Непобедимое солнце». Следовательно, цель работы - исследовать особенности художественного воплощения оккультно-мифологических составляющих в контексте произведения Пелевина. Научная новизна состоит в том, что впервые предпринято изучение «Непобедимого солнца» в качестве синкретичной вторичной реальности, основанной на шиваитских, солярно-мифологических воззрениях. В статье рассмотрена специфика авторского осмысления митраистского культа и мифических особенностей бога Митры. Исследована постмодернистская интерпретация шиваитского мифа в контексте мистического танца. Рассмотрено идейно-мифологическое своеобразие культа «Непобедимого солнца» («Sol Invictus») как художественной модели авторского видения окружающего персонажей мира. Сделан вывод о том, что оккультно-мифические компоненты (черный камень, танец и др.) объединяют шиваизм и солярные культы в синкретичное постмодернистское художественное пространство.
Бесплатно
